Я - осень, а ты май

Я в ужасе загибаю пальцы, и понимаю — это тот день, когда он решил не ночевать со мной, а ушел к себе под предлогом выспаться на нормальной кровати.

И, кажется, действительно ушел туда, где кровать получше. Вот только выспался ли?

Я уже с ноющем сердцем читаю подпись к этой фото, и глаза застилают слезы. Знаю, что это глупо, и все это можно подстроить, но как приказать сердцу успокоиться, если там пару смайликов-сердцец, и написано «Всегда рядом».

Глава 27

Мы учимся, играя в жизнь

И разбавляя краски

Оцениваем цвет и роль

Но что если без маски?

Снова боль

Настена

Я не буду пилить своему мужчину.

Я не буду ему ничего предъявлять, потому что знаю, как его это бесит.

Я доверяю Максиму, и ценю наши отношения, а еще достаточно адекватна и умна, чтобы видеть явную провокацию, и не играть по правилам Киры.

Я не знаю, когда сделано это фото. Дата публикации — ни о чем не говорит. А уж тем более эта фотка из мастерской, потому что на ней они вообще не выглядят хоть сколько-нибудь романтично.

Но противное сердце и ревность ноют, не давая мне потопить простые вопросы — откуда такие совпадения?! Почему они встретились там сегодня, и какого черта фото, где они «пара», выложено именно в день, когда мы были не рядом?!

Все это я прожевываю, заталкиваю глубоко в себя, и на ближайший час ухожу в работу. Мне надо остыть. Надо продумать все еще раз на «трезвую» голову. Не валить Максима вопросами, которые больше похожи на упреки — а поговорить без обвинений, и просто прочесть в его взгляде и эмоциях — я с тобой, маленькая. Только с тобой.

И больше мне ничего не нужно.

Когда я уже собираюсь домой, звонит Максим, и я слегка дрожащими пальцами принимаю вызов. Еще нет. Еще не спокойна. И слишком болезненно сжимается все внутри, когда я вспоминаю инстраграм Киры.

— Малыш, я закончил, еду домой. Ты в редакции?

— Да, но уже тоже все. Сейчас собираюсь выходить.

— О. Тогда не спеши, дождись меня, я встречу. А вообще, как ты смотришь на то, чтобы попросить Ксению уложить Марусю без нас сегодня?

— М-м… Даже не знаю. А зачем?

Я сажусь обратно за стол, решая дождаться Максима тут, и всеми силами придавая голосу нормальное звучание. Не хочу ссориться. Тем более не в момент, когда мы только-только стали ближе, и звучим на одной волне…

— Хочу сходить с тобой куда-нибудь поужинать. Вдвоем. Выпить вина, расслабиться… Да и вообще, настроение такое, хорошее, понимаешь?

«Из-за встречи с твоей бывшей, наверно?»

Господи, ну что я за дура…

— С удовольствием. Сейчас созвонюсь с няней.

Я кладу трубку, и глубоко дышу, снова убеждаясь, что еще не готова к разговору. Из-за Киры с ее инстаграммом я сейчас похожа на неадекватную ревнивую стерву, каких Максим в принципе не переваривает.

Спокойно, Настя. Упаковываем необоснованные страдания поглубже в душу, и идем на свидание с мужчиной, от которого мы без ума. Тем более ни разу не романтичный Макс — и вдруг — ужин в ресторане?

Максим звонит, подъезжая к парковке, и к моменту, когда я сажусь в его машину, уже улыбаюсь, как ни в чем не бывало. Он целует меня так, словно не видел пару дней — и мне действительно становится легче.

Потому что он своим присутствием и языком может вышибать почти все дурные идеи из моей не менее дурной головы.

— Как работа? — интересуется, пока мы едем ужинать.

— Сложно, на самом деле. То, что я видела в голове, и то, что готов поставить на обложку главред — совсем разные вещи. Мы четыре раза переделывали все, и результат теперь не устраивает ни меня, ни его. Хочу завтра сходить к Александру Дмитриевичу, и убедить, что раз мы пошли на риск — надо идти до конца. А не пытаться угодить всем.

— После того, как обложка будет готова — проси у шефа премию. Поверь, он оценит твои труды.

— Если обложка пойдет успешно.

— Не важно, ты в любом случае молодец, что пытаешься внести обновления. Даже если после этого наш журнал пойдет ко дну…

— Вот уж спасибо! Всегда приятно, когда в тебя верят!

Мы переглядываемся, красноречиво улыбаясь на общий юмор, и Макс, только припарковав машину, сразу отстегивается и крепко сжимает меня в своих руках. Я охаю, потому что столько внезапной тактильности от этого мужчины — нонсенс.

— Ты не заболел? — ласково треплю его макушку, и вдыхаю запах табака и свежести от его куртки.

— Ага. Заразила меня своей ванильной хренью — чуть было не ответил пошлость вроде «тобой»!

Мы смеемся, снова понимая друг друга на каких-то отличных ото всех частотах, и Макс отстегивает мой ремень, намекая, что пора идти. Мы за руки входим в ресторан — снова не в совсем подходящей одежде, и снова наплевав на это.

— Ела сегодня? — грозно сводит брови мой мужчина, и я испуганно прячусь за меню, — Настя!

— Да ела, ела, — смеюсь, и вся напряженность исчезает из каре-зеленых глаз, — просто хотела посмотреть на твою реакцию.

— Мне не нравится твоя забывчивость.

«А мне — твоя бывшая, но я же молчу».

Ой дура-а…

— Прости, — я поправляю прядь за ухо, и вижу удивление на лице Максима.

— За что?