Я остаюсь!

Упорство Ирины лишь раззодорило Алексея. Его взор пал на трепетную грудь в обрамлении широкого квадрата декольте. Зная предпочтения своей подруги к эластичным тканям, он, опустив горячие ладони ей на плечи, потянул платье вниз не обращая внимание на ничтожное сопротивление. Когда платье стало напоминать широкий пояс, собранный на талии, а из белья на девушке остался лишь ажурный бюстгальтер, Алексей слегка преподнялся, желая лицезреть всю картину вцелом. И, стоило ей только дернуться, как он впился губами в сосок не обращая внимание на тончайшую преграду, которая лишь придавала пикантности. Но, вскоре, изрядно намокрев, и она присоединилась к платью.

Жар рук и нежность поцелуев затмили разум. Животный инстинкт подавил остатки гордости.

– Ты можешь отрицать это сколько угодно, – буквально хрипел он от возбуждения, – но, твое тело говорит об обратном. Алексей, с видом альфа-самца, снова, но на этот раз нежнее, погрузил в нее пальцы и стал ритмично ими двигать, при этом, как-бы невзначай, касаясь большим пальцем набухшей горошинки. Ирина застонала и выгнулась навстречу его руке. Решив, что она готова принять его пульсирующий орган, которому уже невыносимо мучительно было находиться в штанах, он высвободил его из оков одежды и бесцеремонно вогнал на всю длину. Буквально, вдавливая подругу в сиденье, парень двигался с таким напором, словно хотел выплеснуть разом все эмоции, что испытывал к ней: любовь, злость, жалость, страх потери. А, когда настала кульминация, Алексей взвыл от негодования на самого себя за то, что из-за собственной несдержанности быстро дошел до конца, наполнив ее горячим семянем. Но, увидев, как его любимая содрогается от волн оргазма накатывающих снова и снова, довольно улыбнулся и прильнул к раскрасневшимся губам.

– Ну, вот, что, – произнес Алексей, поправляя на себе одежду и восстанавливая дыхание, в то время, как Ирина пыталась привести в порядок не только свой внешний вид, но и разложить по полочкам всё, что с ней произошло в своей голове. Отчего, даже, не сразу поняла, что насильник обращается к ней.

– Не хочешь за меня замуж – не выходи. Я настаивать не буду. Но, прошу, ради наших близких, подыграть мне и сделать вид, что мы помирились. Пусть до моего отъезда думают, что все идёт по их плану. А, я уеду, и ты снова обретёшь свободу. Ну, как тебе такой план?