Я остаюсь

Как бы мне этого ни хотелось, за ночь, да и за прошедшие дни, вокруг ничего не изменилось. Большой красивый и ужасный пушной зверь вокруг. Брошенные машины, мертвые окна домов и бродящие мертвецы, которых неизвестно кто и неизвестно зачем вернул в псевдоживое состояние. Тут поневоле в Божье произволение поверишь. Попробовал вспомнить, что говорит Библия на этот счет, и не вспомнил. Что-то там проповедник-пятидесятник Джек молол про гнев Господень? Вот-вот, очень смахивает.

Правда, есть некоторые положительные моменты во всем этом, но больше похожие на черный юмор. Природа, природа-то как отдыхает. Всего-то ничего прошло с момента «песца», а уже дышится легче… Но не буду больше шутить – больно уж черный юмор получается.

Так… вот и шоссе. Поворачиваем, теперь прямиком до самого шоссе Сенчури, а там постараться не запутаться на развязке и выехать на самую финишную прямую, на трассу Сан-Габриэль Ривер. Но это еще не скоро. Если все без происшествий, то доедем только ближе к вечеру.

Скоро показался с правой стороны муниципальный аэродром Хоторна… Гореть бы тебе синим пламенем. Настроение сразу испоганилось до невозможности, когда я вспомнил авантюру с вертолетом.

– Твою мать… – в сердцах, вслух выругался я в сердцах, потом осекся и глянул на девочек. Спят… И как-то отлично умещаются на заднем сиденье. Вот ради кого есть смысл жить…

– Оп-па… а что это такое?

Поперек трассы, врезавшись в бетонный разделитель, стоял изуродованный пикап «Шевроле Сабурбен». Создавалось такое впечатление, что ему безумный великан сделал трепанацию. Крыша была сорвана почти на всем протяжении кузова и загнута, как крышка консервной банки.

– Суперы пошалили? – Я рассмотрел, что борт на машине вспорот и эти рваные параллельные полосы больше всего напоминают… напоминают следы от когтей.

Я сразу завертел головой на триста шестьдесят градусов. Ну и как это случилось? Трассу пересекает эстакада… Это получается, с нее супер прыгнул прямо на машину. Супер, – ну а кто еще способен на такое?

Нога сама по себе придавила педаль акселератора. Подальше и побыстрее, не надо девочкам видеть эту картину. Это какого же размера тварюка должна быть. «Шеви» – крепкая машина, не китайская дребедень, металл на ней путевый, и на тебе.

Даже помотал головой, прогоняя появившуюся картинку. Ладно, мы постоянно в движении, должно пронести. Да и не может быть таких монстров много. Это же надо жрать, питать чем-то гигантский организм. А гиганты на земле как раз и померли из-за того, что не могли прокормить себя. Наверное… Точнее, не знаю.

– Кофе хотим… – раздался сонный, хныкающий голос Эсси с заднего сиденья.

– Ага… – Хато высказала солидарность с подругой.

Нащупал сумку с термосом и не глядя передал его назад. Звякнула крышка, по салону поплыл аромат кофе. Эсси во время наших мародерских походов отбирала самые лучшие сорта и затарилась, наверное, на пару лет вперед. У нас на складе даже пара мешочков зернового есть. По штуке баксов унция.

– Будешь?

– Нет, ты же знаешь. Пейте сами свою бурду, – отказался я. Не люблю кофе, даже на дух не переношу.

– Вот только не надо притворяться. Как можно кофе не любить? Сэндвич будешь?

– Не… позже.

Девочки уничтожили по сэндвичу с малиновым джемом и арахисовым маслом, тоже исконно американское изобретение, и неплохое, кстати, Хатори включила себе на лэптопе какую-то анимешную хрень, а Эсси перебралась вперед и сразу стала рваться за руль.

– Я поведу.

– После Дауни. Там кусок города цепляем.

– По эстакаде же.

– Неважно. Лучше расскажи мне про этот город. Его назвали в честь даунов?

– Не-ет! Как ты можешь, – искренне возмутилась Эсмеральда. – В честь седьмого губернатора Калифорнии Джона Дауни. Там, даже еще его дом сохранился. Музей сейчас.

– Ну и чем он был знаменит этот… этот Дауни? – я даже немного огорчился, какая стройная у меня теория получалась и вот на тебе. Дауны к названию непричастны. Жалко. А так был бы еще один аргументик весомый насчет американского общества.

– Он был очень несчастлив в личной жизни. Жена погибла в железнодорожной катастрофе. Потом он встретил новую любовь, но эту девушку увезли насильно в Аризону, не хотели родственники дробить состояние. У него даже случился нервный срыв, – рассказывала Эсси печальным голосом.

– Так я же и говорю, что без помешательства явно не обошлось… – моя теория получила маленькое подтверждение.

– Дурак, – обиделась Эсмеральда. – Как можно говорить так о любви?

– Ну не буду больше. Что в городе еще есть интересного?

– Не помню, ничего больше не помню, я здесь ни разу не была. Но что-то в школе рассказывали… – Эсмеральда смешно наморщила лобик. – Ага, вспомнила, лидер «Металлики», Джеймс Хетвилл, в Дауни родился. Вот. Видишь, какая у меня хорошая память. Теперь можно за руль?

– Нет. Мы проезжали Линвуд, пока вы спали. Что про него знаешь?

– Линвуд? Кажется, он назван в честь жены местного молочника, Линн Вуд. Но это было давно.