Я останусь верен тебе (СИ)

- В одиночестве, - просто ответил он, но слова обожгли тело своим смыслом. - Разве вы думаете, что ребенку не лучше иметь старшего отца?

Руки окончательно замерзли, и я притянул их к лицу, пытаясь согреть дыханием.

- Знаете, Диего... - я было осекся, но пораздумав, продолжил, - я думал об этом недавно. И...

- И?

- Понял, что не смогу.

- Почему?

- Потому что...

"Я слишком сильно люблю его..."

Динамик над головой объявил, что станция, на которую мы только что подъехали - конечная, и попросил покинуть вагоны. Тогда Диего из вежливости предложил мне проехать на две станции назад и зайти на чашечку кофе к нему домой, впрочем, не многим удивившись моим отказом. В молчании мы проехали еще две станции. И уже выходя из вагона и прощаясь со мною кивком головы, он внезапно сказал:

- Тридцатый микрорайон, дом шестьдесят четыре, квартира триста восемь. Заходите ко мне, Рауль, когда вам надоест ваше одиночество.

Я молчаливо провожал его взглядом, пока поезд не скрылся в тоннеле, закрывая полосой тьмы его высокую фигуру в дубленке...

"Дело №45692"

Где мало слов, там вес они имеют. /В. Шекспир/

Он был все таким же. Он ничуть не изменился. Тот же взгляд, та же улыбка, те же кошачьи движения… такие грациозные и мягкие одновременно.

Я смотрел и не мог насмотреться. Вдыхал его запах и не мог им надышаться. Прикасался к его руке, хотя мне было безумно мало этого. Но я боялся зайти хоть на сантиметр дальше. Боялся спугнуть и вновь потерять его: это маленькое божество радости, что сейчас я сжимал в своих руках.

…Он вскоре заснул, откинув голову на жесткую спинку неудобного дивана. Он дышал ровно и спокойно, его грудь равномерно вздымалась. А я так и продолжал смотреть на него, протянув руку к его лицу, но боясь его коснуться. Боясь. Как же давно я не испытывал этого чувства! Как же дорого мне было то, что сейчас спало здесь, в этом номере отеля под самой крышей.

Он посмотрел вдаль: на разноцветные машины и тихо моросящий дождь, что еще совсем недавно был снегом.

Знаешь, Рауль… Сначала я не мог понять: что изменяется, когда ты рядом. Вроде бы все такое же, как и прежде, но одновременно – совершенно иное. Дома, машины, люди и небо. Все словно окунается в палитру, преображается. Светит ярко, неотразимо и незабываемо… А может, изменяется не все вокруг, а я сам?

Рука, не удержавшись, коснулась его щеки. И словно в ответ на это прикосновение лицо Рауля озарилось улыбкой. Наверное, ему снился хороший сон… Я кивнул своим мыслям, прежде чем понять, что тоже улыбаюсь. Так искренне, как, пожалуй, не улыбался все эти три года.

Господи… каким же глупцом я был все это время.

Я аккуратно поднял его с дивана, стараясь не делать резких движений. Он не проснулся, только ресницы его едва заметно дрогнули, и от этого знакомого до боли в сердце его движения улыбка на лице стала шире.

Тогда, три года назад, когда мы еще жили вместе, он часто засыпал на кухне, сидя за очередной книгой. Просто мой омега очень любил читать, а звуки телевизора его отвлекали. Я же предпочитал очередной выпуск новостей «устаревшей морально и исторически классике», что его сильно возмущало… Бывало, я приходил на кухню и заставал его там - спящим за столом в обнимку с потрепанной библиотечной книжкой и пустой чашкой кофе. Никогда не любил его будить. Поэтому аккуратно брал на руки и уносил в спальню, на кровать, каждый раз борясь за тишину со скрипящими полами и не смазанными дверьми…

Как же давно это было. Словно в прошлой жизни.

Рауль так и не проснулся. Только слабо вздрогнул, когда я приобнял его со спины, ложась рядом. Необдуманное движение – я не хотел распускать руки сейчас, когда равновесие в наших отношениях до сих пор очень нестабильное.

Что успело произойти с этим маленьким слабым существом за эти три года? Как он изменился изнутри? Сможет ли между нами все встать на свои места?

Забудет ли он ради меня эти три года?

Вопросы накладывались один на другой, и я не мог успокоиться, мыслить здраво и рассудительно. Что будет, если в его отношениях ко мне что-то изменилось? Есть ли у него кто-то? По запаху, правда, не скажешь… но, черт возьми, это ничего не значит.

Как он жил эти три года? У него же нет образования. Вот так, уборщиком? Навряд ли. Уж слишком нудно и трудоемко. Тогда… проституткой? Фантазии тут же подкинули взгляду пару похабных картинок, и руки инстинктивно сжались в кулаки. Сильно. Так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Чтобы мой Рауль… продаваться кому-то за деньги… Я постарался выкинуть эти мысли из головы, чувствуя, как с каждой секундой все сильнее напрягается тело. Глупо будет разбудить его вот так, из-за своей разыгравшейся фантазии.

Прошло еще несколько часов, прежде чем он проснулся. Перевернувшись с боку на бок, он поднялся с кровати, направив на меня долгий взгляд. Я прикрыл глаза, делая вид что сплю.

Мне было интересно, что он будет делать. Останется или?..

Он аккуратно протиснулся в узком проеме и вышел из комнаты. И что-то неотвратимое было в его движениях, что-то решительное сверкнуло в глазах… что я внезапно понял: он не собирается здесь оставаться.