Я останусь верен тебе (СИ)

Чертов Рауль... Почему ты не хочешь уходить из его мыслей?! Почему ты постоянно разговариваешь с ним во снах... таких счастливых лишь оттого, что там ты вместе с ним?!. Почему, почему?! Почему ему так плохо без тебя, паршивый омега с изумрудными глазами?!!

Из горла вырвался тихий рык, плавно перетекающий в тоскливый скулеж. Вот и сегодня ночью... он, словно волк, воет на луну, ища за этим белым диском в черном небе твои глаза - такие родные...

Рауль!!

Почему не ты спишь здесь, с ним?!! Почему не твоя фигура сейчас лежит на этих перинах, почему не ты улыбаешься ему ночами, почему не твое томное дыхание он слышит, когда дотрагивается до обнаженного тела человека, с которым занимается любовью?!

Почему, Рауль?!

Это ты, ты, черт подери, должен быть здесь, на месте этого глупого идиота в его комнате!!.

Почему же, Рауль?.. Почему ты отказался от него?..

А за окном светит луна. Такая холодная... мертвая...

Помнишь, Рауль, как мы вместе с тобой смотрели на нее ночами? Помнишь, как светились радостью наши лица?.. И Луна казалась живой оттого, что была символом нашего единства, нашей веры друг в друга и нашей безумной преданности друг другу...

Рауль... я ненавижу тебя, Рауль. Ненавижу.

Но люблю.

Как жаль... что наша Луна умерла... Что ты убил ее своей изменой.

Обрывки измятых фотографий синими клочками валялись на полу, постоянно привлекая к себе жгучее ненавистью внимание...

* * *

- Ты действительно думаешь, что это было хорошей идеей? - Майкл задумчиво провел рукою по переплетам книг в длинном, на полстены, шкафу.

Кабинет был погружен в полумрак, и лишь тусклые светильники дарили находящимся внутри людям едва различимый свет. Фирменная мебель со вкусом расставлена по просторному помещению. Окна плотно прикрыты тяжелыми шторами.

- Конечно, - откликнулся с другого конца кабинета старший отец Джона. - Во-первых, у него не останется сомнений, что его маленький мальчик ему изменил...

- Кажется, он и до этого так думал.

- В нем читалось сомнение, - пожал плечами Альфред. - А сейчас, вдоволь наглядевшись на этот компромат, он окончательно поверит в измену своего невинного омежки.

- Ты подлый интриган, мой дорогой.

В кабинете раздался приглушенный смех Альфреда.

Да, он долго ждал, пока подвернется подобный случай. Когда запах несостоявшегося омеги его сына изменится, и в семье этих двоих пойдет первый разлад. Дальше придумать все было просто: вернуть Джона и уверить его в том, что ему изменили. Заставить выждать некоторое время. А затем, дождавшись, когда нервы бедного брошенного омеги не сдадут и тот не попытается покончить с собой... Нельзя было дать омеге умереть: Джон бы мог заподозрить что-то. Поэтому Альфред поступил умнее. В последний момент омегу спасает незнакомец, и, пока идет их близкий контакт, фотограф делает парочку снимков этих двоих. А далее практически без редакции приносит их Джону. Наивный сынишка окончательно разочаровывается в "своем" омеге. А "таинственный спаситель" тем временем отговаривает омегу от жизни в этом городе. И увозит его куда-нибудь подальше...

Вот и все. Все гениальное просто.

- Я не подлый, Майкл, - хитро улыбнулся Альфред. - Я просто сообразительный человек, который хотел вернуть своего сына в семью.

Омега слабо усмехнулся, присаживаясь в кресло. В полутьме лицо сорокапятилетнего человека словно омоложалось. Пропадали морщины, и глаза блестели сильнее, источая яркий огонь жизни.

- А ведь эти двое действительно были чем-то большим, чем любовниками... - внезапно проговорил Майкл, в задумчивости подперев руку кулаком. - Джон так вдохновленно рассказывал мне о запахе этого омеги...

Альфа его оборвал:

- Любой омега хорошо пахнет... если покупает хорошие духи, - фыркнул он, присаживаясь на кушетку. - Тебе ли, Майкл, мне рассказывать о иллюзии термина "пара"? Нам ли не знать, что этот термин полностью абстрактен?

Омега на другом конце кабинета безразлично пожал плечами...

_________________

*Кажется, читатели уже наизусть заучили мою вечную просьбу в конце главы...*

Порознь.

Вину предков искупают потомки. /Курций/

Его звали Дориан. Ему было сорок шесть, и он жил в родном городе Рауля, работал грузчиком-перевозчиком, и приехал сюда за очередным заказом. На редкость он оказался добрым, отзывчивым человеком и даже согласился отвезти Рауля до своего города бесплатно, при условии, что тот больше не захочет покончить с собой.

Рауль согласился.

С тех пор прошло четыре месяца. Молодой омега уже успел вселиться в свою родную квартирку на самой окраине города, завести работу - пусть с невысокой заработной платой, но все же - продавца в магазине, а затем еще одну - уборщика в довольно большой торговой фирме. Рауль не был идиотом в этом плане. Он знал, что сейчас, пока еще есть время, нужно было заработать как можно больше денег. Потому что следующие два года работать с маленьким ребенком на руках будет невозможно.

Ребенком... это маленькое солнышко, день ото дня согревающее его душу, тихо спало у него под сердцем уже четыре месяца. За это время он порядком подрос и недавно даже начал шевелиться, словно напоминая о своем скором рождении.