Я оставляю выбор за собой

– Ну, ты же понимаешь, что я с ними жить не смогу. – Настя в этом ни секунды не сомневалась.

– Поэтому я зову тебя к себе, – видимо, Ксении было тоскливо на чужбине, – ну как, согласна?

– Я подумаю, но спасибо! – Настя на самом деле не знала, как ей жить дальше и с чего начать, ведь такой шанс выпадает далеко не каждому. – Я забыла сказать, нашли воришку, говорят, наркоман, который все из моей квартиры вынес, так вся техника целая. Наверное, завтра поеду и заберу.

– Ну, вот видишь, – обрадовалась Ксения, – жизнь налаживается! Я же тебе говорила, что все будет хорошо!

– Но Варя… – начала было Настя и замолчала, она не смогла произнести это вслух, «хорошо, что Вари не стало», и, хотя ей безумно не хватало ребенка, дальше в таком темпе она бы просто не выдержала.

Наверное, Ксения это тоже поняла, поэтому и не стала задавать больше никаких вопросов. Сестры попрощались, и Настя снова повалилась на диван: значит так, родители скоро переедут в эту квартиру. Они уверены, что их непутевая дочь-убийца пока в СИЗО, а потом надолго попадет в тюрьму, и как они буду разочарованы, узнав, что все пошло иначе.

Настя решила убрать все игрушки и вещи Вареньки в коробку, разобрать кроватку, а потом все это отдать в детский дом. Пора ставить в этой истории точку, тем более что Андрей мертв, и значит, справедливость восторжествовала.

Настя неспешно прибрала в квартире, затем приготовила себе ужин и пошла в душ.

Первую ночь за долгое-долгое время она спала спокойно.

Утром ее разбудил телефонный звонок, Настя потянулась и увидела, что это Павел.

– Доброе утро! – Сегодня ей было даже приятно говорить с этим парнем.

– Доброе, Настя! – Но голос у него был серьезный. – Пришли результаты ДНК, в девяносто девяти целых и девяти десятых процента Иванов Андрей Борисович был отцом твоего ребенка.

– Ну, я в этом и не сомневалась, – для Насти эта новость не стала откровением.

– И конечно, сейчас мы обыщем квартиру и рабочее место Иванова на выявление тех самых препаратов, которыми была отравлена малышка. Я буду держать тебя в курсе. Ты сегодня можешь к нам подъехать и опознать свои вещи, которые мы обнаружили дома у наркомана? Часика в три?

– Конечно. – Настя даже обрадовалась, что, пока она не уехала, у нее в доме будут кофеварка и ноутбук.

– Ну, тогда я тебя жду. – И Павел продиктовал адрес.

Пока Настя собиралась и завтракала, в коридоре послышался шум, и, как Ксения и обещала, в дверях показалась Ирина Михайловна, запыхавшаяся и красная от волнения. Позади нее стояли грузчики с коробками в руках.

– А что ты здесь делаешь? – удивленно спросила она у дочери.

– Я? Я здесь живу! – Насте хотелось разреветься от обиды. – А вот что тебя сюда привело?

– Папа нас разорил! – Мать не стала выяснять отношения. – Мы отдали нашу квартиру за долги банку, а сами перебираемся сюда. Я была уверена, что ты все еще в СИЗО…

– С меня сняты все обвинения. – Настя не знала, что говорить дальше.

Ну не выгонять же родителей из квартиры на улицу? С другой стороны, жить с ними втроем в однокомнатной квартире – это просто немыслимо.

– Ну, тогда хорошо, – как-то вяло обрадовалась Ирина Михайловна и махнула рукой грузчикам: – Заносите!

Грязные и потные мужики, от которых за версту несло перегаром, заполонили квартиру Насти.

Через час в ней не осталось ни одного свободного места, везде стояли шкафы, коробки, диваны, телевизор и даже стиральная машинка.

Под финал всего этого безумия появился и Владимир Николаевич, он выглядел постаревшим и потерянным.

– Тебя уже выпустили? – вскользь спросил он у дочери.

– Ее оправдали, – сухо ответила за Настю Ирина Михайловна.

– Мне пора, – Настя взяла рюкзак с деньгами, сотовый, – я пока поживу у друзей, а там посмотрим.

– Хорошо, – безучастно ответила Ирина Михайловна и запричитала, что так много коробок ей придется распаковывать одной.

Владимир Николаевич промолчал, но закурил прямо в квартире, из чего Настя сделала вывод, что и между родителями пробежала черная кошка.

Они вообще были поразительно похожи, что и неудивительно, если люди прожили вместе двадцать пять лет и при этом почти не ссорились, что очень странно, так как похожие люди чаще всего просто не выносят друг друга. И вот, первая серьезная ссора, которая была на памяти у Насти: чтобы отец да закурил в квартире! Да еще и при матери, которая на дух не выносит табачный дым, да никогда!

Ирина Михайловна всегда подчеркивала, что у них приличная семья, а в приличных семьях дома не курят и вообще не курят, ну и далее по списку: в подоле не приносят, абортов не делают, детей с генетическими уродствами не рожают, уж конечно, их потом не спаивают водкой, чтобы убить. Из всего было ясно, что Настя больше ну никак не вписывалась в приличную семью, а Владимир Николаевич почему-то решил взбрыкнуть.

– И закрой двери за собой! – крикнул он то ли Насте, то ли жене. – Еще не хватало, чтобы и нас ограбили, как эту непутевую в ту ночь.

Владимир Николаевич, когда узнал, что ночью из квартиры Насти вынесли все ценные вещи, переживал и убивался намного сильнее, чем когда ему сообщили о смерти внучки.