Читаем Я - отаку (СИ) полностью

Вокзал былпросторным, побокам располагались бесконечные магазинчики, кафе. Юкипыталась найти взглядом кассы, номаксимум чтонашла - указатель "выход вметро" итонесразу. Всамом зале были стулья, макет какого-то здания подстеклом ипамятник Петру - являющий собой высокий постамент ибюст царя нанем. Юкинекоторое время изучала макет подстеклом, нотакинеспросила, чтоэтозаздание. Морита фотографировался сбюстом Петра, тщетно пытаясь подпрыгнуть, чтобы поставить ему"рожки". Наруто дремал, сидя нажелезном сидении, уткнувшись носом всвой рюкзак, который поставил себе наколени. Рядом сидел Камуи свидом отрабатывающего повинность. Лицо унего приэтом было настолько комично кислым, чтоАяме пыталась этоснимать. "Пыталась" потому, чтопривиде объектива Камуи тутжевыдавал лучезарную улыбку. Остальные вещи сложили вцентр, ихохраняли четверо. Куроро звонил, выясняя, гдетотчеловек, который обещал ихвстретить. Трубку взяли гудка совторого.

- Да?

- Тыгде?

- Ужеминут десять фотографируюсь сМоритой нафоне памятника. Прикольный онувас.

Куроро обернулся, тутжебылослеплен вспышкой фотоаппарата - одно глупое лицо Аяме все-таки удалось сегодня заснять. Куроро выдохнул, прежде чемтоном мученика признаться:

- Иногда ятакненавижу вас, ребята.

Встречала ихНурико - низкая девушка вочках впрямоугольной оправе. Еесумка была всяувешана значками - даже наремне были всевозможные анимешные картинки.

- Несовершеннолетние-то есть?.. Будьте осторожны - напутствовала Нурико, пока остальные разбирали вещи. - Говорят, кого-то изнесовершеннолетних, чтосегодня приехали, обратно отправили.

- Почему? - Юкивдруг стало страшно.

- Ну... Тамчто-то прото, чторасписки родителей нет, чтодетей доверяют другим людям иразрешают имехать вПитер.

- Питер же, неМухосранск, - пожал плечами Клауд.

КНурико тоже предполагалось обращаться вмужском роде из-за ника, принадлежавшего мужскому персонажу, хотя спарнем ееперепутать было сложно. Даонаинеобижалась, когда Клауд упрямо говорил онейвженском.

Юкивидела метро впервые вжизни, поэтому удивлялась, путалась инепонимала, какостальные ориентируются, гдеимсворачивать икуда идти. Одна онабыточно растерялась иненашла дороги.

Нурико темвременем объясняла, чтоночевать Дзюсан будет унеевполном составе, потому чтоквартира понимающей бабушки, которая навремя фестиваля перебралась кродителям Нурико. Однако разбивать вдоме вещи ивылезать накрышу было категорически запрещено.

- Сколько комнат? Сколько спальных мест? - выяснял Куроро.

- Двекомнаты. Диван икровать. Плюс раскладушка есть. Спальники взяли?

- Помере возможностей, - подтвердил Куроро. Вовремена своей кослейной юности емуприходилось как-то спать инаполу. Пожалуй, после такой ночевки каждый анимешник обзаводился компактным спальником истарался всегда брать егоссобой. Всяко лучше куртки.

- Ничего, намнепривыкать, - подтвердил вмешавшийся вразговор Наруто. СКуроро онибыли знакомы ещеспрошлой команды. Самлидер помнил егоещестехпор, когда Наруто носил никУсаги Цукино, юбки идлинные волосы почти допоясницы иужконечно нетребовал обращаться ксебе вмужском роде. СамНаруто предпочитал отехвременах невспоминать.

Квартира располагалась натретьем этаже иимела даже застекленный балкон, куда Куроро тутжераспорядился сложить заготовки дляреквизита. Сложив вещи, тутжеразделились - Куроро, Клауд иЛелуш отправлялись вмагазин стройматериалов задосками, скотчем иещечем-то длядекораций. Сними напросился Наруто, обещавший тащить доски насебе. Впродуктовый собрались Аяме, Неко, Бель, Морита иСпирит. Остальные никуда идти сейчас нехотели иустроились дома отдохнуть.

- Времени мало, - предупредил ужеоколо подъезда лидер. - Намещепоесть инарепетицию успеть, такчтокупите что-нибудь быстрого.

- Инавечер, - кивнул Спирит. - Нампосле репетиции недотого будет ужточно.

- Купите мнешоколадку, - попросил Наруто, отдавая Морите полтинник. - Иещечего-нибудь сладкого.

- Например, вторую шоколадку, - согласился Морита.

Наедудлявсех сложились ещедома все, атакие вещи каксладости иличто-то насамфестиваль каждый покупал себе отдельно. Юкитвердо решила, чтодома оставаться нехочет, носкемпойти незнала. Впродуктовом ей, вроде, ничего небыло нужно, австройматериалах онанеразбиралась, боялась стать обузой. Вконечном итоге отправилась впродуктовый, потому чтотуда шлаАяме, скоторый Юкипока чаще, чемсостальными, общалась.

Вместо небольшого продуктового магазина оказался огромный супермаркет. Юкидаже немного растерялась. Спирит сразу взял тележку увхода.

- Надо было составить список, - осматриваясь вокруг, произнесла Бель.

- Смысла нет, - пожала плечами Аяме и, игнорируя вопрос Мориты "Как, совсем?", закончила:

- Всесказали бы"Нам всеравно" или"покупайте чтохотите". Нунафиг.

- Чтотутдумать-то... Пельмени, - пожал плечами Спирит, который везтележку.

- Этопонятно, анавечер что? - напомнила Аяме.

- Пельмени, - повторил Спирит. - Завтра фестиваль. Вамбудет недоготовки.

- Давайте тогда хотя бымайонеза икетчупа кпельменям купим, - взмолился Морита.

- Изавтрак, - вставила Неко. - Хотя быкофе, хлеб, сыра...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары