Я отпускаю тебя

– Одна коротенькая статья в «Пост», Рэй, и несколько плакатов у дороги. Больше ничего. И снять в течение недели, – сухо проговорила Оливия и положила трубку.

Беспокойно постукивая ручкой по подлокотнику, Кейт ждала, что скажет начальник.

– Обращение будет, – произнес Рэй.

На лице Кейт расплылась широченная улыбка.

– Знай наших! Что, она рвет и мечет?

– Ничего, переживет, – отмахнулся Рэй. – Она дала понять, что не одобряет этого мероприятия, чтобы сказать – я вас предупреждала, когда обращение возымеет обратный эффект и доверие к полиции упадет до рекордного уровня…

– Довольно цинично с ее стороны.

– А так устроено высшее руководство.

– И вы по-прежнему метите в кресло повыше? – В глазах Кейт мелькнул огонек лукавства, и Рэй засмеялся:

– Не вечно же мне здесь торчать.

– А что вас не устраивает?

Рэй подумал, как славно было бы не прогибаться ради повышения, а просто делать свое дело, которое он знал и любил.

– Мне двоих детей нужно в университеты отправлять, – ответил он. – Да и не стану я таким, как Риппон. Я же знаю, что такое оперативная работа.

– Я вам напомню эти слова, когда вы станете начальником полиции, – ввернула Кейт, – и запретите мне обратиться к населению через газеты!

Рэй улыбнулся.

– Я уже говорил с «Пост». Сьюзи Френч только рада, что мы дадим несколько строк после памятной статьи о погибшем мальчишке и попросим очевидцев откликнуться и сообщить любую информацию, способную помочь следствию. Материал о Джейкобе у них есть, но я хочу, чтобы ты позвонила Сьюзи и продиктовала текст обращения, телефонный номер и наше официальное заявление о том, что мы готовы принять полезную информацию из любых, даже анонимных источников.

– Сделаю. А вот как быть с матерью Джейкоба?

Рэй пожал плечами.

– Придется обращаться к населению без нее, что же еще. Поговори с директрисой школы, где учился Джейкоб, узнай, даст ли она интервью в «Пост». Может, полезно будет услышать мнение третьего лица. Спроси, не сохранилась ли у них какая-нибудь поделка мальчишки или рисунок. Посмотрим, что даст обращение, а потом начнем искать его мать. Надо же, будто сквозь землю провалилась!

Рэй до сих пор не успокоился, что сотрудница из отдела по связям с семьями не уследила за матерью погибшего мальчика. Его не удивило, что женщина скрылась, – Рэй знал, что существуют два основных типа реакции на потерю близкого человека: либо родственники никогда не переезжают и сохраняют комнату усопшего в том виде, какой она была при его жизни, превращая ее в подобие святилища, либо обрывают все связи и начинают с нуля, не в силах жить дальше как ни в чем не бывало, когда для них рухнул целый мир.

После ухода Кейт Рэй некоторое время вглядывался в фотографию Джейкоба, которая так и провисела год на пробковой доске. Отколов снимок, инспектор разгладил закрутившиеся уголки и поставил фото погибшего ребенка перед рамкой с Мэгс, Люси и Томом, чтобы оно находилось на глазах.

Обращение к населению было почти безнадежным предприятием, практически без шансов на успех, но все же лучшим, чем бездействие. Если и на этот раз не будет результатов, дело Джейкоба отправится в архив.

Глава 16

Я сижу за кухонным столом перед ноутбуком, подтянув колени к подбородку и укрыв их краем большого, крупной вязки свитера, в котором я работала в мастерской зимой. Несмотря на включенную плиту, меня трясет, и я натягиваю рукава до кончиков пальцев. Еще нет и часа дня, но я налила себе большой бокал красного вина. Я печатаю в строке поиска и замираю: столько месяцев прошло с тех пор, как я истязала себя просмотром! Это не поможет – ни разу не помогало, но разве я могу не думать о нем именно сегодня, в этот день?

Глотнув вина, я нажимаю ввод.

Секунду спустя экран пестреет сообщениями СМИ о несчастном случае, обсуждениями на форумах и посланиями в память Джейкоба. Цвет ссылок показывает, что я уже заходила на все эти сайты.

Однако сегодня, ровно год спустя после того, как оборвалась моя прежняя жизнь, в онлайн-издании «Бристоль пост» появилась новая статья.

У меня вырывается полузадушенное рыдание, а кулаки сжимаются так, что побелели суставы. Судорожно пробежав коротенькую заметку, я возвращаюсь к началу и начинаю читать внимательнее. Стало быть, у полиции ничего нового – ни улик, ни информации о машине. Они лишь напоминают через газету, что водитель по-прежнему разыскивается за причинение смерти по неосторожности. Меня коробит от такого определения, и я закрываю браузер, но даже заставка в виде фотографии Пенфачского залива меня не успокаивает. После свидания с Патриком я не спускалась на пляж. Меня ждут срочные заказы, но мне так стыдно за свое поведение, что я не в силах смотреть ему в глаза. Когда я проснулась на следующее утро, былые страхи показались мне нелепыми, и я почти решила позвонить и извиниться, но струсила. Прошло почти две недели; Патрик ни разу не попытался со мной связаться. Неожиданно меня мутит. Я выливаю вино в раковину и решаю вывести Бо на прогулку по берегу.