Я отвечаю за все (СИ)

            Может быть, мешает этот самый барьер, выстроенный его популярностью, а может и тот факт, что мы лишь недавно начали жить вместе, и каждый раз, когда я выхожу с утра из нашей квартиры, я опасаюсь встретить на пороге толпу его фанаток или журналистов с фотокамерами. Я часто воображаю что-то такое. Так веселее жить.

            - Астрова! - воздух еле слышно свистит, а прямо перед моим носом на стол падает длинная линейка, и я подпрыгиваю, совершенно испуганная. Книжка, которую я держу под партой, падает из моих рук на пол. Надо мной возвышается стройная женщина с высокой прической, одетая в шикарное длинное платье. Она меняет наряды каждый день и всегда выглядит так, будто собирается в оперный театр.

            А вот и моя классная руководительница Анна Сергеевна.

В минуты большего душевного расположения ко мне она говорит, что имя у человека должно быть звучное и раскатистое.

            - Вот Марта Астрова! Человек с таким именем просто не может не найти свое место в жизни! Очень красивое, звучное, запоминающееся имя.

            К сожалению, такие моменты случаются крайне редко. Мы вообще с ней знакомы меньше двух месяцев, но она уже успела написать мне три замечания в дневник, поставить двойку по поведению (кто вообще придумал оценки за поведение?!) и раскрыть всем наши родственные связи с Димкой.

            Если бы не она, никто бы и не узнал.

            На следующий день он, как и обещал, зашел к ней поговорить. Дело было перед уроками и Анна Сергеевна, видимо, долго не могла понять, с чего вдруг Диме Смотрову — умнице и гордости школы — приходить и судачить о какой-то непримечательной Марте Астровой. Она была так взбудоражена случившимся разговором, что наш урок в этот день начала с моего имени.

            - Астрова, - сказала она, когда все расселись и замолчали. - Я и не знала, что у тебя такой брат!

            Звучало это так, как будто она искренне изумлялась, что у такой тупицы, как я, братом может быть такой великий человек, как Дмитрий Смотров. Все одноклассники, разумеется, тут же посмотрели на меня, а потом опять на классуху и заладили, как дураки:

- Какой брат? А кто ее брат?!

            Ну, вот она и сказала. Девчонки сидели, как громом пораженные. Девчонок вообще почему-то всегда поражают такие вещи. Как будто им заявили, что моим братом был Джастин Бибер.

            Терпеть не могу Бибера.

            После этого классного часа у нас в школе появился самый популярный по задаваемости вопрос, а я из незаметной непримечательной новенькой превратилась в «ту самую сестру Димки Смотрова».

            Хотите знать этот вопрос?

            Итак, внимание.

            «Родные ли мы брат и сестра?»

            Да, родные. Просто его фамилия — мамина, а моя — папина. Кроме этого факта никто и не знает, что нас с Димой разделяет нечто большее, чем разные фамилии в паспортах. Например, никому не обязательно знать, что и квартиры у нас тоже были разные. И образ жизни. И образ мыслей. И воспитание. И еще тысяча вещей.

            Всю нашу жизнь.

- Почему же вы так долго молчали? - звучало дальше.

- Никто не спрашивал, - честно отвечала я.

            - Астрова, ты опять витаешь в облаках?! - с угрожающим спокойствием процедила классуха и поправила на носу очки в стильной оправе. Она видимо что-то надиктовывала, пока я сидела, держа книгу на коленях.

            Вот же парадокс. Единственный раз в жизни моя мечта исполнилась и классной руководительницей у меня стала учительница по русскому языку и литературе. Я всю жизнь терпела постоянно меняющихся учителей по этим двум предметам, терпела и мечтала о классной, с которой можно будет болтать о любимых книжках и спрашивать совета, что почитать еще. У меня появилась классная — женщина постоянная, во всех смыслах. Она преподавала мои любимые два предмета. Но она ужасно невзлюбила меня с самой первой минуты и постоянно высмеивала мое мнение.

            Ее бесило, что я читаю на уроках книги.

            Она так и писала в дневнике: «Снова читала книгу на уроке. Примите меры!»

- Примите меры, отберите у ребенка книги! - засмеялся в тот раз Димка, а потом пихнул меня в плечо. - Правильно, я всегда говорил, что чтение — это зло.

            Он вообще постоянно смеялся. А если не смеялся, то шутил. Нормальный человек не будет ходить весь день, зараженный оптимизмом. Это неадекватность какая-то!

Возможно на самом деле меня бесил не его оптимизм, а то, что он может быть таким несмотря ни на что. В отличие от меня.

            Мы отличались с ним, как ночь и день. Как будто нашими родителями были разные люди, или кого-то из нас подменили в роддоме с нашими настоящими братом и сестрой.

            Он популярный, а я нет.

            Он высокий и темноглазый, а я мелкая и глаза у меня серые, дымчатые — совсем не такие, как у него.

            Он обожает компании, я же в толпе чувствую себя неуютно. И у меня нет кучи друзей, на которых можно положиться.

            Он любит рыбу, может роллы есть до бесконечности, я роллы ненавижу, люблю мясо во всех возможных видах.

            Он пьет чай, а я кофе. И еще ненавижу молоко, которое он пьет литрами.

            Мы в разное время ложимся и в разное время встаем. Нас даже воспоминания не связывают настолько, чтобы поддерживать разговор, когда нужно о чем-то говорить.