Я отворил пред тобою дверь…

Было еще одно, чего он даже не мог отнести к категории странностей триптиха, ибо существовало оно не на старинном картоне гравюр, заботливо упрятанных им под стекло, а в его воображении. Его упорно не оставляло ощущение, что изначально гравюр было четыре — и вот та — последняя, утраченная или скрытая от него и хранит в себе объяснение всех странностей предыдущих, а вместе с ним и разгадку всей тайны — тайны страшной смерти некогда прекрасной и великой женщины..

Был в момент его жизни, когда, казалось дрогнула пелена, отделяющая нас от вечности и кто-то, то ли растроганный его упорством и преданностью, то ли, просто, дразня, поманил его оттуда невидимой рукой, обещая скорую разгадку Но, измученный сомнениями, оказался он слаб в тот момент и едва ли не единственный раз в своей жизни струсил — пелена сомкнулась.

С той поры — словно кто-то близкий умер в его доме — запустение и едва ли не тлен каким-то необъяснимым образом поселились в нем Теперь ему казалось, что — навсегда.

Журнал был самый обыкновенный, бабский, но из дорогих и потому весьма претенциозный и с попытками наукообразных рассуждений Такой журнал не мог себе позволить опубликовать просто гороскоп или рекламный материал модного психоаналитика или гомеопата Их необходимо было погрузить в переливчатый раствор пространных рассуждений с философскими пассажами, намеками на исторические события, туманными ссылками на последние открытия неких естественных наук и ненавязчивыми поэтическими вкраплениями, преимущественно из полу забытого ныне мистического декаданса И сейчас все было именно так — врач-психотерапевт, психоаналитик, конечно же, обладатель множества дипломов, руководитель научно-исследовательского центра с длинным трудным названием давал незатейливые советы читательницам журнала, обучая их походя бороться со стрессами, приступами депрессии, бессонницей, умению « властвовать собою» и прочая, прочая, прочая… Я читала отпечатанные на отменной безумно дорогой, наверное, бумаге глупости без раздражения, но и без малейшего внимания — безвольно и бесцельно скользили глаза по глянцу страниц, пока нечто не зацепилось вдруг в глубине сознания, стремительно и резко, царапнув даже до боли Словно в праздно текущей толпе незнакомых людей на шумной улице мелькнуло вдруг не узнанное еще лицо, но ты уже знаешь точно, что с ним, с его обладателем что-то было связано в твоей жизни, и было это что-то непустячное Глаза стремительно побежали назад.

" — Бывает причиной глубочайшей депрессии, а порой и психического расстройства становится факт нанесения тяжелейшей и чаще всего незаслуженной обиды другим человеком или несколькими людьми Сама мысль о том, что после всего произошедшего он или они живут, дышат, ходят по этой планете становится настолько невыносимой, что человек готов свести счеты с жизнью, только бы перестать осознавать это Выйти из этого болезненного и чрезвычайно опасного состояния можно всего лишь двумя путями — либо простить его или их и забыть нанесенное оскорбление, либо отомстить Прощение — вкусная, заманчивая и усиленно рекламируемая всеми религиями конфетка, но чаще всего она оказывается или вовсе недоступной или совсем не такой уж сладкой, как обещается, и тогда единственно возможной и спасительной остается вторая дорога.

— Позвольте, — журналистка берущая интервью была, похоже искренне заинтригована — но тогда-то как бороться с причиной болезни Не уничтожать же, простите за безумное предположение, людей?.

— Почему бы и нет?.

— ???.

— Разумеется, не в прямом смысле Мы ведь ведем речь о состоянии психики. Вдумайтесь в то, что я сейчас сказал: человеку невыносима — МЫСЛЬ о существовании другого или других людей, значит эту МЫСЛЬ надо преобразовать.

Человек или люди, ставшие причиной столь тяжких страданий должны перестать существовать в МЫСЛЯХ моего клиента, слово пациент, как я уже, помнится, отмечал допускаю лишь в самых крайних случаях Так вот, существование человека нельзя, если мы вами, разумеется, не синдикат киллеров, прекратить, но о его существовании можно забыть, стереть файл с его именем из собственной памяти, как из памяти собственного персонального компьютера.

Журналистка была явно разочарована:.

— Но ведь об этом уже говорят и пишут очень давно — гипноз, кодирование, стирание памяти и много подобного прочего, но все эти методики, если не брать во внимание фантастические фильмы, все же не решают проблемы.

— Эти методики, вы совершенно правы, проблемы действительно не решают, то о чем говорю я сегодня и, пожалуй, вам первой из российских журналистов, — совершенно иная, уникальная, методика.

— Что отличает ее от прочих, — не унималась журналистка.

— Это принципиально новая, разработанная на основе последних открытий в области психологической науки и практики, психотехника… ".