Я отыщу тебя в прошлом

В этой эпохе мне пришлись по душе марципановые орешки, и теперь я таскала в карманах домашнего платья стратегический запас, так… на случай. Справедливости ради надо заметить, эти случаи «случаются» у меня раз пять в день. Нащупав сладости, я предложила:

— Еды нет, но есть орешки.

— Отлично! — Гаррет не в шутку развеселился. — Сударыня, не соблаговолите ли вы подползти ко мне с угощением? — весело, но тихо спросил он.

Я вновь разозлилась на подобную наглость, но все же спросила недовольным голосом:

— Сударь, это вам, как джентльмену, подобало бы подойти ко мне!

— Увы… Не могу. — Он слабо погремел цепями. — И даже если бы не это препятствие, я не смог бы вас посетить, моя прекрасная дама.

Выяснять на расстоянии, почему он не может приблизиться, как-то глупо, и, дрожа всем телом от слабости, оберегая пульсирующую болью голову, я перевернулась и теперь стояла на четвереньках, закрыв глаза. Все равно ничего не видно в этой темени. Мечтая остановить бесконечную качку, вызывающую тошноту, я упрямо ползла на голос. Наступала коленом на подол, спотыкалась и падала. И вновь медленно приподнималась и, отодвинув спутавшееся платье, ползла дальше. Это расстояние в нормальном состоянии я преодолела бы за десять шагов, но сейчас это тяжкий труд.

Выдохнув и остановившись прямо у источника звука, я вытерла ледяную испарину со лба и устало спросила:

— Где вы, мистер?

Он слегка дотронулся рукой до моего колена и тихо поблагодарил:

— Спасибо… мисс Джулиана. Вы добрая девушка…

От такой искренней благодарности я чуть было не засмущалась и поэтому в ответ недовольно проворчала:

— Протяните руку, мистер Дрейк!

Он протянул ее ладонью вверх, но удержать не смог. Его рука, сильно задрожав, безжизненно упала на пол рядом со мной. Я не стала дожидаться, пока он возьмет орехи сам, и, неуверенно протянув руку, потрогала пустоту вокруг. Мне хотелось определить, в каком положении по отношению ко мне он находится.

Сначала я почувствовала шероховатую плотную ткань… нет, кожу — охотничья куртка… Затем повела рукой вверх. Дрейк молчал. Я тоже… Добравшись до подбородка, я укололась о его щетину, но главное выяснила, где у него рот.

— Мистер Дрейк…

— Мы вроде договорились по-родственному, по-простому… — начал было он, но я быстро его одернула:

— Так! Ты открываешь рот, а я кладу орех!

Он засмеялся. От его тела исходил неприятный запашок, будто что-то гнило. Неудивительно, подвал какой-то. Кто знает, что здесь хранят?

Я полезла за орехом, но на этот раз никак не могла нащупать карман, запутавшись в складках юбки. Раздраженно и совсем неаристократично цокнув языком, немного приподнялась, чтобы расправить одежду. Но перекрученная юбка не позволила мне нормально встать, связав колени, и я со стоном хлопнулась прямо ему на грудь.

Гаррет резко вскрикнул…

Не скрывая смущения из-за своей неловкости, я суетливо извинилась:

— Прости, пожалуйста! Меня ни ноги, ни спина не держат…

В нос ударил смрад… Я поняла, от кого он исходит, и отпрянула, резко выдохнув:

— Какой ужас! Чего ты молчишь?

— Я не молчу. Я вскрикнул, — по-детски обиженно произнес он, кряхтя и прикрывая загноившуюся рану курткой.

— Угу, — буркнула я, нащупав наконец карман. Упершись левым плечом о живот родственничка, вынула горсть орехов. — Открываем рот и медленно жуем! — учительским тоном сказала я, вдруг осознав, как хорошо, что все же не одна в этой подвальной темноте. Поднося орешек ко рту Гаррета, дала ему возможность схватить его губами. — Сейчас ты мне все расскажешь!

Мгновенно, словно голодная белка, грызя орешек за орешком, он уныло спросил:

— А если не буду говорить? Это что, шантаж?

— Во-первых, джентльмен при леди не произносит таких слов, во-вторых, да — это шантаж, — спокойно ответила я.

Все равно столько орехов лопать после дня голодовки (ну или сколько там прошло времени?) — это вредно. Лучше понемногу. К тому же неизвестно, сколько нас здесь продержат! Я подумала — «нас». Совсем плохо… Теперь я еще и за этого негодяя волнуюсь…

— Первый вопрос: когда ты сюда попал? — Так хотелось спросить, кто тот таинственный негодяй, натворивший столько бед, но, рассудив, что вновь спугну, пока эту тему ворошить не стала.

— Я дурак…

Согласно кивнув, я поняла, что он этого не увидел. Может, и к лучшему, а то обидится и замолчит.

— В ту ночь, когда вы с Артуром убежали, он испугался, что я его раскрою, и приказал своим головорезам схватить меня. Избив, они приволокли меня сюда и приковали за ноги. — Он еле ворочал языком. Я опасалась, что у Гаррета не хватит сил рассказать все. — Кстати, какое сегодня число? Мне показалось, что прошла целая неделя.

— Это зависит от того, сколько я пролежала в обмороке. — Мне не нравилось, что так и не удалось узнать, кто все это задумал. Или Гаррет лжет, выгораживая себя?!

Он немного помолчал, будто вспоминая что-то.

— Ты лежала без чувств совсем недолго. Хотя не знаю, время для меня остановилось.

— Хоть примерно скажи: час, два, ночь, сутки? Сколько? — Я не пыталась сдержать раздражения.

Он заерзал, вызвав непреодолимое желание закрыть нос.

— Скорее час, — наконец хрипло выдал он.