Я — Оззи

Я опустился на самое дно, скажем так. У меня это путешествие заняло сорок лет, пока я наконец достиг этого дна. Я чувствовал отвращение к самому себе. Жизнь меня пугала, но я боялся умереть.

Такое существование не по мне, увольте!

Ну, и я решил покончить с дурными привычками.

Во-первых, я бросил курить. Люди спрашивают: «Как же это тебе, бля, удалось?» Но мне уже осточертело отклеивать пластырь ради одной сигареты, а потом обратно его приклеивать. Подумал: «На хер!» — и завязал с этим раз и навсегда. Просто я не хотел больше курить.

Потом пришла очередь алкоголя. Помню, однажды, когда я уже был в завязке, спрашиваю Шарон:

— Можно мне выпить?

Она мне в ответ:

— Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения.

— Но у меня это как-то плохо получается — говорю я. — Всегда принимаю неправильные решения.

— Ну, хорошо, Оззи, а ты хочешь выпить? — спрашивает Шарон.

Впервые в жизни я мог честно сказать: «нет». В былые времена, когда я подвязывал с выпивкой, то обычно мечтал о прекрасных мгновениях, по которым скучал. И только теперь понимаю, что эти прекрасные мгновения всегда — подчеркиваю, бля, всегда! — превращались в паскудство.

Сегодня я уже не скажу вам, сколько стоит бокал пива и не хочу этого знать. Удивительно дело, принимая во внимание, что когда-то вся моя жизнь вращалась возле паба. Сейчас мне это просто не интересно. Недели две назад в «Beverly Hills Hotel» я встретил Ронни Вуда из «Rolling Stones». Кореш выглядел так, будто минуту назад осушил пару бокалов. Я подумал: «Офигеть, вот у кого здоровье». А недавно столкнулся на вручении каких-то наград с Кейтом Ричардсом.

— Как делишки, Кейт?

— Недурно, для живой легенды — отвечает он.

У меня чуть не вырвалось: «Живой? Кейт, бля, мы с тобой уже ходячие трупы!».

Много моих товарищей по бутылке ещё кое-как держатся, но возраст берёт своё, и в организме начинаются необратимые процессы. Один из них умер недавно от цирроза печени. После похорон все пошли в паб. Стали у барной стойки с черными траурными повязками на рукавах и глушили тёмное пиво с ромом.

— А вы что? — спрашиваю я. — Собрались его догнать?

Но именно так поступают англичане: идут в паб, чтобы почтить память умершего от чрезмерного посещения паба. Это страна алкоголиков. Когда я был помоложе, то думал, что весь мир бухает. Потом попал в Америку, и оказалось, что бухает только Англия.

Некоторое время спустя завязал и с наркотой. Если не считать лекарств для успокоения дрожи в руках и антидепрессантов, я — зона свободная от наркотиков. Когда иду к врачу, сразу предупреждаю его: «Я наркозависимый, я алкоголик, поэтому прошу меня не слушать, если буду нести чушь». На все визиты хожу вместе с Тони, так, на всякий случай.

Лекарства, которые я сейчас употребляю, не имеют стольких побочных эффектов — в отличие от тех, которые раньше прописывали мне врачи. Хотя антидепрессанты разрегулировали мой сексуальный «моторчик». Малыш встаёт, но без фейерверков. Целую ночь потею над Шарон как отбойный молоток, и ничего не происходит. Попробовал с виагрой, но когда она начинает действовать, Шарон уже сладко спит. Сижу, трусы палаткой, и мне ничего не остаётся — только смотреть «History Channel».

Однажды спросил об этом врача.

— У вас ещё этим голова забита? — удивляется он.

— Мне осталась одна забава. — таков был мой ответ.

Вы знаете, меня никогда не прельщало замутить с молоденькой тёлочкой, как некоторые парни в моём возрасте. Блин, о чём говорить с двадцатилетней? О рынке недвижимости? О ситуации в Афганистане? Это всё равно, что поговорить с ребёнком.

Я в завязке уже четвертый или пятый год. Не считал. Не помню точно дату, когда завязал. Это же не какие-нибудь сраные гонки. Просто утром просыпаюсь и не пью, не принимаю наркотиков. Несмотря на это, я продолжаю пропускать занятия «Анонимных Алкоголиков». Мне кажется, что человек заменяет привязанность к алкоголю привязанностью к программе лечения. Я не утверждаю, что это бессмысленно, наверняка, смысл есть, и ещё какой, но именно от меня должно исходить желание перемен.

В свою очередь, терапия мне очень помогла, несмотря на то, что в начале я её не понимал. Я совершил ту же самую ошибку, что и раньше, когда ходил в центр реабилитации. Я думал, что там меня вылечат. Но зато, они научили меня говорить о вредных привычках и, таким образом, бороться с ними. Это помогает, но если вы будете замалчивать проблему, она останется в вашей голове и у вас съедет крыша.

У меня есть спонсор [105]— Билли Моррисон гитарист из «Camp Freddy». Я познакомился с ним в клубе «Анонимных Алкоголиков». Если мне хочется пыхнуть косячок для вдохновения или что-то в этом роде, я набираю номер Билли. И у меня сразу же пропадает охота курить, когда он говорит:

— После косячка тебе будет хорошо минуты две, а вечером будешь вливать в себя вискарь литрами.

Это хорошая система, потому что обычно человек начинает пить из-за вранья и незнания.