Я — Оззи

Помните, тогда с ВИЧ никто не боролся. Если обнаруживали ВИЧ, это значит, ты болел СПИДом, а потом умирал. КОНЕЦ. А поскольку я был ВИЧ-инфицированным, вполне возможно, что и Шарон была ВИЧ-инфицированной. То есть, я убил мать своих детей. Я боялся посмотреть ей в глаза, чувствовал себя более чем хреново. В тот момент она должна была меня ненавидеть, но ничего не сказала. Думаю, что Шарон была столь же шокирована, как и я.

Вдруг на столе у врача звонит телефон. Я продолжаю стоять на коленях и орать, но быстро заткнулся, сообразив, что звонят из лаборатории по поводу результатов моих анализов. Доктор мычит и вздыхает, а я слушаю. Наконец-то он кладет трубку и говорит:

— Маленькое уточнение, мистер Осборн! Ваш результат оказался не позитивным, а только в пределах допустимого отклонения. А это значит, нам нужно повторить тест. Извините за недоразумение.

Недоразумение?! Если бы я не был так подавлен, то съездил бы по морде этому подонку. Но в этот момент я не был в состоянии что-либо сделать.

— Сколько это займет времени? — спрашиваю охрипшим голосом и стараюсь, чтобы меня не стошнило.

— Еще неделю.

— Я не выдержу неделю. Я серьезно, доктор! Что-нибудь с собой сделаю. Нельзя ли как-то ускорить?

— Это будет стоить дороже.

— Плевать на деньги.

— О'кей! Результаты буду готовы завтра. Кроме того, предлагаю вам, миссис Осборн, также сделать тест.

Побледневшая Шарон только кивнула головой.

На следующий день мы пришли за результатами. Я думал, что откину копыта ночью, но Шарон не была настроена оказать мне сочувствие. Она была настроена на развод. Я, в натуре, подумал, что нашему браку — конец.

— Итак, мистер Осборн! — говорит врач. — По результатам второго теста с удовольствием информирую о том, что вы, скорее всего, не являетесь ВИЧ-инфицированным. Впрочем, мы должны сделать тест еще раз, чтобы окончательно убедиться.

Хватаюсь за голову, выпускаю воздух из легких и благодарю Бога так, как никогда раньше не благодарил. Слышу, как Шарон всхлипнула с облегчением и шмыгнула носом. А врач продолжает:

— Всё это недоразумение связано с тем состоянием, в котором находится ваша иммунная система, а она, собственно говоря, не функционирует. Вообще. Сперва работники лаборатории не могли этого понять. Поэтому подвергли кровь более тщательному анализу и обнаружили определенные, хм… факторы вашего образа жизни, которые объясняют данную аномалию.

— Факторы образа жизни?

— Да. В вашей крови содержится практически смертельная доза алкоголя и кокаина, мистер Осборн, не говоря уже о прочих наркотических веществах. Лаборатория никогда не сталкивалась с подобными анализами.

— А значит, у меня действительно нет ВИЧ?

— Нет. Но ваше тело думает, что он есть.

— Какое облегчение.

— На самом деле у вас нет ВИЧ, но вы подвергаете свою жизнь серьезной опасности, если не измените своих привычек.

Я кивнул головой, но его уже не слушал. Думал, как обмыть эту новость. По секрету скажу: кое-что в своей жизни я таки поменял — никогда больше не изменял Шарон.

После этой нехорошей истории со СПИДом я прилетел обратно в Англию, готовиться к следующим гастролям. Через неделю, может две, мне в отчаянии звонит Шарон, которая по-прежнему жила в Калифорнии.

— Оззи, прилетай сюда первым же самолетом — выдавила она.

— Что? Зачем? — спрашиваю.

— Просто езжай в аэропорт, купи билет, перезвони в «Beverly Hills Hotel» и сообщи, каким рейсом прилетишь.

— С тобой все в порядке, Шарон?

— Нет. И еще одно, Оззи.

— Что?

— Ты… не должен быть… пьяным!

И положила трубку.

Пятнадцать часов спустя я прохожу паспортный контроль в аэропорту Лос-Анжелеса и вдруг вижу отблески, как мне показалось, десяти тысяч вспышек. «Наверное, приехала какая-то монаршая особа» — подумал я. Как вдруг какой-то журналюга подсовывает мне под нос свою телекамеру и спрашивает:

— Что скажешь, Оззи?

— Э… Ну… курица была немного сыровата — говорю — а так, нормальный перелёт.

— Я имею в виду подростка. Того, который погиб. Как-то прокомментируешь это?

— Что???

— Его самоубийство. Что ты об этом думаешь?

— Понятия не имею о чем…

Я не успел сказать ничего больше, потому что в этот момент около десяти телохранителей отталкивают оператора, берут меня в кольцо, сопровождают до выхода и сажают в черный лимузин. На заднем сиденье уже поджидает мой адвокат Говард Вайцман.

— Парня зовут, скорее, звали Джон Маккаллом — поясняет он и показывает мне «Лос-Анжелес Таймс». — Девятнадцать лет, поклонник твоей музыки. Родители утверждают, что он употреблял алкоголь, слушал «Speak of the Devil» (Монолог Дьявола) и застрелился из принадлежащего его отцу пистолета калибра 5.56 мм. Его нашли с наушниками на голове. И они считают, что ты во всем виноват.

— Я?

— Отец утверждает, что его сын сделал то, к чему его призывал текст песни «Suicide Solution» (Самоубийственное решение).

— Но ведь «Speak of the Devil» — это концертный альбом с песнями «Black Sabbath». Там даже нет «Suicide Solution».

— Правильно.

— А он, вообще, читал текст песни?

— Мы знаем, что в песне говорится о риске, связанном со злоупотреблением алкоголя, но он придерживается другого мнения.