Я – первый

Девушка сидела ко мне боком, болтала со своей подружкой и держала в руке бокал с темной жидкостью. Она замолчала, не торопясь отпила глоточек, и только потом повернулась и подняла голову. Брюнетка и ее подружка – светлая крупная кобыла с распущенными длинными волосами – принялись неспешно рассматривать меня. Я же не отрывал взгляда от девушки. У нее были неимоверно черные глубокие мягкие глаза, очень нежная кожа и блестящие густые волосы. После окончания осмотра она забавно сморщила носик и едва кивнула. Должно быть, меня нашли вполне приличным парнем.

– Ну, знакомьтесь, – проговорила она мелодичным голоском и вновь поднесла бокал к губам.

Светлая кобыла неодобрительно посмотрела на нее.

– Марина! – негромко возмутилась она. – Мы же договорились! Спокойно посидеть вдвоем, поболтать. Зачем тебе сейчас этот? – Кобыла даже не посмотрела в мою сторону.

– Один момент, девушки, и я вам не буду надоедать! – Я подвинул стул, сел и положил локти на стол. – Вы на меня не обижайтесь, – обратился я к блондинке и улыбнулся ей так искренне, как только мог. – Я сейчас просто задам вашей подружке один-единственный вопрос и уйду. Хорошо? Вы потерпите?

Знакомая Марины недовольно поджала губы (что, мол, поделаешь с этим нахалом, пусть задает свои вопросы, оригинал хренов, и катится отсюда) и взяла сигарету. Я истолковал ее жест как жест согласия и повернулся к брюнетке.

– Я всегда мечтал о такой девушке, как вы… – При этой фразе брюнетка загадочно улыбнулась, а кобыла выдохнула дым и скучающе посмотрела в сторону. – У меня просто нет слов… – продолжал я, неотрывно глядя в ее глаза. Мне понравилось, что Марина тоже пристально смотрела на меня. Бокал в ее руке слегка подрагивал.

– И я хочу вас попросить, чтобы вот сейчас, прямо сейчас, вы бы поехали ко мне домой и занялись бы там со мной сексом. Вы согласны? Только думайте, пожалуйста, быстрее, у меня плохо со временем.

Брюнетка кивнула, поставила бокал на стол и мягко произнесла:

– Я не люблю этого слова – секс. Надо говорить – будем заниматься любовью.

Я сокрушенно развел руками, мол, понимаю свою ошибку, и встал. Марина тоже поднялась, затем наклонилась за сумочкой, которая лежала на соседнем стуле.

Онемевшая кобыла была великолепна. Я еще ни разу не видел женщину с открытым от изумления ртом. С нее можно было сейчас писать картину «Удивленная курящая крупная блондинка». Даже сигарета в ее руке не дрожала.

– Я позвоню, Ирочка! – мелодично пропела Марина и взяла меня под руку. – Извини, что так вышло.

Я не смог удержаться. Подвинувшись ближе к светловолосой молодой некрасивой женщине и глядя в ее расширенные глаза, я вежливо сказал:

– Вы же слышали, что я задал всего только один вопрос и ненадолго задержал вас… Желаю вам хорошо отдохнуть!

…Я курил прямо в постели.

– А ты изменился… – негромко произнесла девушка.

Я повернул голову. Марина положила подбородок на два сжатых кулачка и неотрывно смотрела на меня. Ее глаза были бездонны, глубоки и чуть печальны. Я пожал плечами. Говорить не хотелось.

– Ты изменился, – повторила она. – Стал более груб, но все так же хорош… Хотя, надо признать, меня это завело сейчас, – сказала она и усмехнулась.

Я молча затянулся. Обычные женские разговоры ни о чем: я изменился, она изменилась, стала еще красивее, я похудел, стал выглядеть стройнее или полнее… меня это не интересовало. Да и что бы я мог сказать?

– Сегодня, когда мы шли через парк к тебе… Ты помнишь?

– Чего я должен помнить? – вздохнул я, загасил сигарету и потащил Марину на себя.

Но она высвободила плечи.

– Подожди. Там два парня стояли, возле скамейки. Пили пиво и матом крыли на всю округу.

Я поморщился. Ну да, было дело. Я был в великолепнейшем настроении, немного выпил и твердо знал, что эта девушка, которая идет рядом со мной, прижавшись ко мне своим стройным телом, мне очень нравится и что очень скоро она будет заниматься со мной любовью. В принципе как мало надо человеку для его личного индивидуального счастья! Лично мне его на сегодня хватало!

Но эти ублюдки серьезно испортили мне всю вечеринку.

Два парня, один повыше, другой пониже, с хвостиком на голове, пили пиво из стоящих на лавочке бутылок. Их там было уже штук шесть или семь, я не присматривался. Один громко рассказывал какую-то ерунду, обильно перемежая свою невнятную речь совершенно отчетливыми ругательствами. Еще приближаясь к ним, я искренне пожелал про себя, чтобы они заткнулись. Пусть ругаются, когда мы пройдем. Но бог не услышал меня.

Проходя мимо них, я сжал зубы и смотрел прямо перед собой. Но и это не помогло. Тщательно выговоренное ругательство снова врезалось мне в уши. Самое неприятное было в том, что эти два хмыря, конечно, видели нас, но не посчитали нужным хотя бы приглушить свои голоса.

Я остановился. И тут же ощутил, как Марина двумя руками судорожно сжала мое правое плечо.