'Я - писатель незаконный' (Записки и размышления о судьбе и творчестве Фридриха Горенштейна)

На следующий день, в день похорон, 6-го марта, Агеев опубликовал мое письмо-некролог, сопроводив его текстом, поразившим даже и меня своей прямотой. По сути дела, Агеев оказался первым русским литературным критиком, открыто подтвердившим мнение самого Горенштейна о том, что в течение всей его писательской жизни он был подвергнут информационной блокаде со стороны современников, собратьев по перу (многие литераторы считали и считают, что Горенштейн проблему конфронтации между собой и истэблишментом придумывал, нагнетал атмосферу по причинам "трудного характера"), из-за чего книги его были погребены на десятилетия, надежно спрятаны от читателя, того самого читателя, который, согласно меткому выражению Набокова, спасает писателя от "гибельной власти императоров, диктаторов, священников, пуритан, обывателей, политических моралистов, полицейских, почтовых служащих и резонеров". Горенштейн был оставлен без места в русской литературе. Я не сторонница "судьбоносных", высокопарных фраз типа: "время все расставит по своим местам" или же "большой талант рано или поздно пробьется к читателю" или же "рукописи не горят". Всякое бывает в этом мире, дорогой читатель! Бывает, что время не "расставляет", талант так и не "пробивается" к читателям, а рукописи сгорают. Привожу некролог Горенштейну полностью:

"Умер Фридрих Горенштейн. Сегодня его хоронят. В последние годы больному раком писателю помогали Мина Полянская (издательница берлинского русского журнала "Зеркало Загадок") и ее сын Игорь. Они оставались с Горенштейном до конца и лучше их никто не знает, чем и как он в последнее время жил, какие оставил рукописи. По моей просьбе Мина Иосифовна Полянская вчера написала мне письмо-некролог, где обо всем об этом рассказывается. Приведу его целиком, без правки:

"Второго марта 2002 года в Берлине умер Фридрих Горенштейн, один из самых талантливых прозаиков России, писавших в последней трети 20-го века. Работу писателя Горенштейн сравнивал с тяжелой физической работой каменщика и до последней минуты беспокоился, достаточно ли он этой тяжелой работы проделал. Поэтому считаю своим долгом напомнить наиболее значительные работы мастера, писавшего во всех жанрах, начиная от драматургии и кончая публицистикой.

Романы "Место", "Псалом", "Искупление", "Попутчики", "Скрябин", пьесы "Разговоры о Достоевском", "Детоубийца", "Хроника времен Ивана Грозного" вот далеко не полный перечень того, что могло бы впоследствии составить большое собрание сочинений писателя.

Незадолго до смерти Горенштейн завершил работу над восьмисотстраничным романом "Веревочная книга" - по его словам, это попытка понять историю через художественную литературу, созданную предшественниками. Горенштейн любил повторять, что в старину достойные книги продавались на рынках, где они почетно подвешивались на веревках рядом с окороками, сельдью и прочими "уважительными" продуктами. Именно такой чести - висеть на веревке удостоился "Дон Кихот" Сервантеса. Вся "Веревочная книга" состоит из метаморфоз и фантасмагорий. Так, например, роман предваряется предисловием Александра Герцена, который якобы согласился написать его для литературного соратника Горенштейна.

Кроме того, Горенштейн задумал пьесу о Гитлере, проработав предварительно фантастическое количество материала. Он не только работал в библиотеках, но и бродил по так называемым блошиным рынкам, покупая одномарочные немецкие книжки нацистских времен, напечатанные готическим шрифтом. Собственно, две сцены пьесы (первая и последняя) были уже им написаны. Замысел пьесы - "эволюция" персонажа (Гитлера) от мелкого гнусного бесика до злого гения человечества. Писатель подчеркивал, что пьеса эта особенно необходима новому поколению. Когда же, говорил он, он завершит пьесу о Гитлере, то сразу же примется за пьесу о Пушкине, тайну которого он разгадал: "От черного ангела Гитлера - к светлому ангелу Пушкину!"

Хотелось бы сказать еще об одной работе Горенштейна, его последней публицистической статье "Тайна, покрытая лаком". Так называется его работа, посвященная вчерашним и сегодняшним спорам о предках Пушкина по материнской линии.

Наконец, Горенштейн, находясь уже в больнице, написал киносценарий "На воде" на основе двух своих рассказов ("Старушки" и "Разговоры") и даже напел украинскую песню, которая должна была прозвучать в сцене "В ресторанчике". Очень хочется надеяться на его экранизацию.

И все же последней лирической нотой в жизни автора стала элегия "Домашние ангелы. Памяти моей кошки Кристи и кота Криса и долгой жизни сына Дани". Домашние ангелы - это любимые кошки Горенштейна Кристи и Крис. Они сопровождали его по жизни долгие годы. А кот Крис, любивший, взобравшись на стол, улечься на только что оконченную рукопись, был еще и верным слушателем и литературным критиком-консультантом. Крис был назван в честь героя киносценария к фильму "Солярис", сын Дан, которому исполнился 21 год, назван в честь главного героя романа "Псалом" Дана, родного брата Иисуса Христа, пришедшего на землю для защиты обездоленных.