'Я - писатель незаконный' (Записки и размышления о судьбе и творчестве Фридриха Горенштейна)

Антихрист призван спасать праведников, тогда как брат его Христос, заботится о грешниках. Дан, Аспид, Антихрист появился на Харьковщине в чайной колхоза "Красный пахарь", будучи еще мальчиком, во времена голода, порожденного коллективизацией. Он тоскует по своему дому и его тоска "свежа, как недавно вырытая могила". Кругом чужие лица и не на ком остановить свой взор. "Но обращал ли он взор внутрь народной чайной, повсюду были темные головы отступников, и на унылых лицах не было ни лиризма, на наглых - ни тени величия, на добрых - ни тени ума. Обращал ли он свой взор вне народной чайной, и за окном являлась та российская, осенняя провинциальная безнадежность с мокрыми тополями у дороги, с собачьим лаем, двумя-тремя мигающими вдали огоньками, что хоть закричи, хоть заплачь, ничего против нее не действует, кроме стакана бурякового самогона. Но славянский рецепт был непригоден сыну Иакова, в забвении видевшим подобие смерти. Смерть же, столь возвеличенная во многих... религиях, была ненавистна народу его... Смерть лишает человека возможности исполнять долг свой - сознательно любить Господа".

Не стану здесь углубляться в анализ романа. Такой анализ требует специального исследования. Вижу свою миссию в том, чтобы "навести" литературоведов на некоторые темы, излагая малоизвестные, либо же вовсе неизвестные факты.

Так, например, интересно, что именно в своем фантасмагорическом романе "Псалом" Горенштейн использовал подлинные документы. В книге звучат настоящие голоса, настоящая боль. Голод на Украине, описанный в начале романа, "взят из самой жизни". Дело в том, что один приятель Горенштейна, работавший на радио, вел одно время передачу, в которой рассказывались реальные истории периода 1930-1940 годов. Как она называлась, не помню: не то "Откликнитесь", не то "Отзовитесь". После давно прошедшей войны люди все еще продолжали искать друг друга. И вот эти люди писали письма на радио, рассказывая эпизоды, случаи из своей жизни, по которым можно было узнать или вспомнить друг друга. В редакцию приходили письма с такими душераздирающими историями, что, разумеется, "пропустить" в эфир этот всенародный "крик души", подлинный "соцреализм", было невозможно. Зато ненужные груды писем скапливались в одном из шкафов в редакции, а потом достались Горенштейну. Горенштейн часто говорил, что любит работать с письмами, старыми газетами, дневниковыми записями, устными рассказами и прочими документами. "Я люблю работать с письмами, - писал он, - с дневниками, с газетами. Так писался "Псалом" и некоторые другие вещи".* Здесь, пожалуй, он был не оригинален. Романтики с их предпочтением мелочей и деталей любили документы, в особенности письма, дневники, устные рассказы и воспоминания. Шатобриан, например, обращался за помощью к жене, у которой была прекрасная память она охотно восстанавливала нужные ему эпизоды из прошлой жизни, а Водсворт любил читать дневники своей сестры, благо она ему это разрешала.

______________ * Из письма Ларисе Щиголь 28 апреля 1998 года.

Роман "Псалом" подвергся в 1990 годах резкой критике в российской печати. Горенштейна обвиняли в том, что он создал лживый образ России. Таков был рефрен критики. Что ж, зачастую документальная правда такова, что ей отказываются верить.

18. "Место свалки - Бабий Яр"

К концу жизни Фридриха Горенштейна накипело у него столько замыслов, что казалось должен жить вечно, чтобы все их осуществить. Его тревожила судьба еврея из Вифании Андрея Первозванного, побывавшего на территории, названной впоследствии Русью, и, соответственно, существующие о нем легенды. Он говорил, что при сарматах, то есть задолго до славян, в Киеве была еврейская диаспора, в которой проповедовал апостол Андрей. Он постоянно просил нас помочь найти те или иные материалы о первом веке, о быте, истории и географии скифского Причерноморья, древней Таврии, Крыме. Никто не оставался без дела. Мой сын Игорь постоянно что-то находил для него в интернете. Просматривая некоторые письма Ларисы Щиголь, я обнаруживаю, что Горенштейн в буквальном смысле слова загружал ее поисковой работой. В недалеком будущем, говорил он, непременно надо заняться апостольской темой, которая до сих пор остается тайной для человечества.

Кроме того, Горенштейн занимался поисками оставшихся в живых ближайших сподвижников Гитлера и нашел даже одного - самого шефа гестапо Генриха Мюллера, умудрившегося обосноваться после войны под другим именем при ЦРУ во время правления Трумэна. Фридрих приобрел недавно изданные дневники Мюллера, изучал их и собирался написать о феномене "Мюллер-Трумэн" книгу. А еще важной темой для него был киевский геноцид времен Отечественной войны.

"Между делом написал ещё и третье мемуарное эссе - не знаю, точно ли определяю жанр. И очередную порцию моей неприязни к Киеву вложил туда, призвав на помощь Данте... Меня бы интересовало также, как эти этнографы, лингвисты, археологи и прочие подобные теперь живут и сколько получают если получают - карбованцев. Может, среди них есть какие-либо интересные биографии?"*