«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР»

Умер Михаил Ромм[70], человек, который был моим наставником в кино. Когда я начала заниматься вопросами культуры, то в кино не разбиралась совершенно. Могла высказать мнение как зритель. Не более того. Попробовала учиться самостоятельно. Я умею учиться сама. Но с кино так не получилось. Слишком уж сложная наука. Нужен был наставник, и им стал Михаил Ильич, человек огромного таланта, невероятной эрудиции и при всех своих заслугах удивительно скромный. Другие объясняют свысока, так, будто ты неуч, а они – гении. Ромм вел себя иначе. Ни разу не позволил себе подчеркнуть свое превосходство. Когда я восхищалась им, говорил: «Ну что вы, Екатерина Алексеевна, вот Эйзенштейн[71] был гений». О человеке следует судить по тому, как он отзывается о других. Послушать некоторых, так они пуп земли, а все остальные – ничтожества. Ромм был не такой. Он никогда не хвастался своими достижениями, несмотря на то что был одним из лучших советских режиссеров. Нет, он всегда хвалил других. Не раз приходил ко мне просить за своих учеников, но для себя никогда ничего не просил. Когда я предлагала помочь чем-нибудь, говорил, что ему ничего не надо.

«9 дней»[72] Ромма – одна из любимых моих картин. Я дважды выдвигала Ромма на Ленинскую премию[73] за эту работу и оба раза получала отказ. «Достаточно ему пяти премий», – отвечали мне. Странная точка зрения. Премий и прочих наград у человека должно быть столько, сколько он заслужил. Один заслужил 10, другой – ничего. С огромным трудом мне удалось «выбить» создателям «9 дней» премию братьев Васильевых[74]. Хоть что-то. Мне бывает обидно, когда хорошие работы остаются без наград. Стараюсь исправить это всеми силами. Я понимаю, насколько важно признание достижений. Если труд человека оценен по заслугам, человеку хочется сделать еще больше и еще лучше.

5 ноября 1971 года

Огромного труда стоила нам организация гастролей Эллингтона[75]. Несмотря на то что мое предложение было одобрено Брежневым, препятствий было много. Предубеждение против джаза сохраняется. Суслов так и сказал – не нужен нам этот Эллингтон, пригласите лучше кого-нибудь из «классиков». Пришлось доказывать, что нужен. Потом было много организационной работы. Пять городов![76] Напряженный график! И все должно было пройти без сучка и задоринки. Под мою личную ответственность. Казалось, что предусмотрели все, но в Киеве произошло ЧП. В гостинице для музыкантов заказали на два номера меньше. Непонятно как, но ошиблись. Выяснилось это только при заселении. Как назло, свободных номеров больше не было. Даже по цэковской броне. Бабийчук[77] потребовал срочно переселить кого-нибудь в другую гостиницу, чтобы освободить номера для американцев. Администрация гостиницы подошла к делу формально. Выселяемым гражданам не объяснили суть дела и необходимость такого решения. В результате они начали протестовать. На глазах у американцев произошел безобразный скандал. Бабийчук, не дожидаясь оргвыводов, написал заявление об уходе на пенсию. Написал сам, но уже поползли слухи, что это я его сняла. Таня[78] рассказала. Честно говоря, я ограничилась бы выговором. В том, что заказали на два номера меньше, была и наша вина. Кухарский не проконтролировал, положился на местных товарищей. Распоряжение Бабийчук отдал верное. Главная ошибка в том, что он не проконтролировал его исполнения. Я лично извинилась перед Эллингтоном. Он рассмеялся и рассказал похожий случай, произошедший с ним в 33-м году в Лондоне. Повезло, что Эллингтон – друг нашей страны. Другой бы по возвращении домой начал бы обливать нас грязью. Любому происшествию при желании можно придать политическую окраску. Например, сказать, что в СССР так мало гостиниц, что для поселения иностранцев приходится вышвыривать на улицу советских граждан. Или еще что-нибудь в этом духе. Меня всегда больно ранит, когда иностранцы, побывавшие в СССР, плохо о нас отзываются. Неблагодарность всегда больно ранит. Я давно уже научилась угадывать таких еще во время их пребывания у нас. Птицу видно по полету, а человека по тому, какие вопросы он задает и на что обращает внимание. Попадаются и такие, кто долгие годы притворяется другом, имея от этой дружбы большую выгоду, а потом показывает свое истинное лицо. Например – Ив Монтан[79]. Для меня было огромной неожиданностью, когда он вместе с женой снялся в антисоветском фильме. Не хотелось верить, что такое возможно. Я же помню, как он восхищался всем, что видел у нас. И вот – пожалуйста. Люди с годами меняются, но убеждения остаются прежними. Убеждения нельзя менять как перчатки. Если это, конечно, настоящие убеждения. Обидно, что мы ошиблись в Монтане. Обидно, что доверяли ему.

12 ноября 1971 года