Я плюс Я

Широко распахнув глаза, Гарри постарался передать все свои чувства взглядом, желая одного - чтобы Северус поверил ему, поверил и перестал страдать. А то, что сердце любимого человека наполнено болью, юноша понял уже на первых свиданиях.

Профессор, не в силах бороться с искушением, возобновил короткие, божественно медленные толчки, выводя свой член лишь на треть. Они словно покачивались на ленивых волнах, отдаваясь неторопливому течению.

Гарри нежно обнял зельевара и теперь только наслаждался неспешными движениями внутри себя.

Северус не мог отвести взгляд от затуманенных глаз, в которых читалось одно большое желание, и постепенно он начал увеличивать амплитуду фрикций. Возбуждение обоих неотвратимо нарастало, как предсказанный ураган.

И вот уже не сдерживаясь, не в состоянии контролировать себя, возбудившись до безумия, отбросив в сторону все ненужные сомнения, выводя свой могучий член почти полностью, и до предела погружаясь вновь, профессор усилил напор, всё мощнее двигая бедрами, всё ускоряя и ускоряя ритм толчков.

Гарри понял, что на время все страхи зельевара отступили, и поймал безудержный темп движений своего учителя, каждый раз умирая и возрождаясь, когда тот буквально таранил своим умопомрачительным членом маленький чувствительный узелок нервов.

А Северус только яростнее вдавливал юношу в кровать, ни на секунду не отрывая полных страсти тёмных глаз от лица любимого мальчишки.

Возбуждение обоих стало нестерпимым. Пот покрыл их обнажённые тела, делая похожими на античных богов.

И СеверусА прорвало - он разом сбросил с себя все маски. Боясь не успеть, не попадая в ритм собственных движений, он заговорил торопливо и бессвязно, чего никогда себе не позволял:

- Гарри… я прошу… тебя об одном - помни - я люблю тебя… ЛЮБЛЮ… Помни об этом… даже если не вернусь…

Юноша взревел от сдавившей сердце боли и сильно сжал в объятиях самого дорогого человека. Подаваясь навстречу каждому вторжению всем своим естеством, Гарри пытался избавиться от охватившего его липкого ужаса.

- Северус… ты вернись… вернись, пожалуйста… Я буду ждать тебя… сколько потребуется… только вернись…- он шептал и, не находя в себе сил надеяться, продолжал самозабвенно отзываться на каждый яростный толчок, целуя как в последний раз, даря, стараясь урвать напоследок, запомнить, сохранить…

Снейп, поражённый увиденным и ещё больше услышанным, не заметил, как картинка исчезла за безрадостной равнодушной пеленой.

30 встреча

Когда Снейп пришёл в себя в достаточной степени, чтобы адекватно - и зрительно, и эмоционально - воспринять следующую предложенную сцену, он обнаружил, что туман рассеялся, а традиционный ночной визитёр уже находится в спальне. Более того - прикладывает поистине титанические усилия, пытаясь раздеть лежащего на кровати студента за максимально короткий промежуток времени, причём без применения магии.

Поттер же, не желая ни в чём уступать, весьма неделикатно стягивал с профессора мантию, путаясь в тяжёлых складках чёрной материи, постоянно отвлекаясь на хаотичные поцелуи и ласки.

Их пальцы то и дело натыкались друг на друга, переплетаясь, больше мешая процессу раздевания, чем ускоряя его.

Действо происходило в молчании, но тишина не была абсолютной - она наполнялась сбившимися хрипами неровного дыхания, стонами и влажными звуками торопливых поцелуев.

Никто из этих двоих не желал тратить время на лишние разговоры. К чему? Все слова были сказаны, все признания услышаны.

Сейчас, когда в любой момент мог «восстать из ада их мрачный демон», драгоценной стала каждая минута, каждый миг близости стал неповторим, а они ещё не успели насытиться друг другом.

Но, даже если бы им и была дарована вечность, они не были уверены, что когда-нибудь наступит пресыщение.

Не имея никакого желания сражаться с упрямыми пуговицами, они бесцеремонно срывали одежду, не обращая внимания на возмущённый треск материи, стараясь дотянуться губами, руками до уже освобождённого участка кожи, мечась в сомнениях - чему же отдать предпочтение - продолжать раздевать друг друга, или ласкать обнажённое тело.

Но когда последняя деталь одежды, наконец, была отброшена, ненасытный чувственный голод не пожелал дать этим двоим передышку. Губы искали губы, бёдра отчаянно вдавливались в бёдра, пальцы переплетались с пальцами, до боли, до крови впиваясь, вонзаясь ногтями в кожу. Они будто соревновались в жадности, стараясь урвать для себя как можно больше.

Не нежность - боль и всепоглощающее желание сквозили в каждом движении.

Два тела слились воедино. Одно сердцебиение на двоих. Одна жажда. Один вздох. Один стон. Как сон, как дар, как последний глоток воздуха, они отчаянно ловили тепло прикосновений, каждую ласку, каждый взгляд, не решаясь закрыть глаза, оставляя в памяти навсегда и боясь потерять…

…Может, это последняя ночь… Может, осталось лишь мгновение…

А они так и не успели долюбить… доласкать… доцеловать… Жадно… Неистово… Яростно…

Ещё чуть-чуть… ещё хоть немного… Впитать… вдохнуть… насладиться…

Кто это там говорил о бабочках в животе? Никаких бабочек…