Я плоть от плоти спартаковец

Так вот, для всех, в том числе и для нас, стало полной неожиданностью появление Вити Самохина на позиции опорного полузащитника. Виктор, наверное, провел один из лучших матчей за всю свою карьеру. Он так здорово, умело, классно закрывал зоны, что многие просто ахнули от восхищения!

Любопытно, нами он туда, разумеется, не был поставлен (помните, наверное, как каждый из нас анкету заполнял перед календарной игрой с составом команды). Конечно, мы определили Самохина, как обычно, на позицию правого крайнего защитника. Вот кто такой Бесков — что и говорить, гений! Самое же интересное, что Самохин после матча в Киеве больше ни разу не сыграл центрального полузащитника! Мы все дружно проголосовали за Виктора в качестве хава, а Бесков вернул его на место защитника. В следующем поединке, в Москве, потребовался полузащитник, который уже «туда», вперед нагнетал обстановку. Здесь роль более креативного, что ли, атакующего игрока отводилась Саше Сорокину, и он с ней опять же неплохо справился.

Если ненадолго вернуться к матчу в Киеве, то, откровенно говоря, мы вряд ли могли чем–то удивить многоопытный коллектив украинцев. Надо было навязывать свой стиль, гнуть именно спартаковскую линию. Многие комбинации наигрывались, шлифовались до автоматизма. И встреча получилась непростой, никто бы не удивился, если, предположим, мы уступили в той игре.

Знаю, до матча в нас мало кто верил, даже некоторые люди из ближайшего окружения «Спартака» не поехали с командой в Киев, предрекая неудачу. Но мы–то были другими, настроены совсем иначе, чем раньше, робости уже никакой! Кое–кто из спартаковцев–сборников общался с киевлянами на всякого рода совместных тренировках. И почувствовали: динамовцы явно считались со «Спартаком», уважали наш потенциал, самих футболистов. Да, у Киева мощный состав, но, повторюсь, и мы им не уступали. Здесь — кто кого. План Бескова на ту игру изучили досконально, выполнили его. И победили.

Раздрай в команде

Если в 79‑м мы предстали единым, мощным коллективом, то о следующем сезоне этого не скажешь. В плане игры мы по–прежнему здорово понимали друг друга, были очень сильны. В 80‑м и сборная страны состояла в основном из спартаковцев, что лишний раз подчеркивало нашу мощь. Но червоточинка, к сожалению, стала разъедать команду изнутри. Наверное, на общей, неблагоприятной атмосфере сказалось и назначение Бескова старшим тренером национальной команды. И особенно негативно повлияло на отношения внутри клуба то злосчастное поражение на Московской Олимпиаде.

Вообще по окончании Олимпиады что–то непонятное происходило. Константин Иванович обвинил в неудачах олимпийской сборной… спартаковцев, не сумевших, по его разумению, составить достойной конкуренции сборникам. Ну, при чем тут, спрашивается, ребята, даже не вошедшие в состав сборной? Вот форменный схлест на этой почве и пошел, разрастался, словно снежный ком.

По ходу победного прошлогоднего сезона клубное руководство разрешило нам приобрести автомобили. Однако уже тогда это несколько странно прозвучало: мол, «легковушки» — не роскошь, но аванс на будущее. Как и новенькие квартиры тоже. Ничего себе, думалось, аванс: ребята, можно сказать, корячились изо всех сил, старались, шли очень тернистым путем из первой лиги в высшую, стали чемпионами страны. Зачастую ради команды махнув рукой, кстати, на свой не отлаженный к тому времени быт, интересы семей наших. Какой же это, простите, «аванс»?!

Думаю, не столько сам Бесков, сколько его окружение подливало масла в огонь. Плюс ко всему Константин Иванович был несколько подозрителен по своей натуре. И достаточно в подобной ситуации хоть немного негатива в его уши «влить»… Я и до сих пор утверждаю, командную лодку «Спартака» раскачивали изнутри лизоблюды. Которые потихоньку за нашими спинами шептали тому же Бескову всякую чушь о ребятах. Правда, Дасаева, Черенкова, Гаврилова Константин Иванович почти никогда не беспокоил придирками. А вот остальным игрокам доставалось на «орехи» сполна. Я тоже в этом смысле не являлся исключением.

Помните мой рассказ о приеме в доме Бескова за чаркой доброго напитка? Тогда я позволил себе выпить с мэтром водки, ибо тот же коньяк не воспринимал. Так вот, вызывает меня как–то Константин Иванович, говорит: «Тут рассказывают, что намедни вечером в Сокольниках вчетвером вы в пельменной коньяк пили». — «Вы же знаете, я коньяк не принимаю». — «Я так и подумал, врут, наверное».

Вообще в то время, будучи игроком «Спартака», в злачных местах нельзя было даже появиться. Все моментально докладывалось, буквально выворачивалось наизнанку. У Бескова можно нарваться на оглушительную взбучку буквально ни за что! Любая мелочь выливалась едва ли не во вселенский скандал.