Я побит – начну сначала! Дневники

«Вы верите в будущее?» – спрашивает героиня пьесы М. Львовского «Друг детства» у молодого физика. И тот отвечает: «Конечно, верю; только надо знать, что самое светлое будущее со временем становится проклятым прошлым».

Пошлость, как сказано и написано не раз, – особое явление. Многие утверждают, что она – главный признак и суть мещанства, его земля обетованная, почва, где он живет и размножается. Мещанин в старой России сословное определение, но со временем оно потеряло первоначальный смысл и стало определять определенную психологию и даже мировоззрение.

Из дневника

Когда с презрением говоришь о мещанстве, надо быть осмотрительней. Михаил Григорьевич (Львовский), прочитав мою статью о моде, упрекнул за резкость высказываний о мещанстве: «Зачем так темпераментно? Среди этих людей много и близких и не таких уж дурных людей. Может быть, твои родственники и друзья». Он прав. Не надо тыкать в мещанина пальцем, а то ненароком ткнешь в самого себя!

Где-то в дневниках у меня была формула мещанства: «Это мир, где икона становится вещью, а вещь – иконой». Довольно узкое определение – дело не только в вещизме. Мещанство – это общая убогость и бедность духа. Она, как перхоть, есть почти у любого. Механизм мещанства – система опошления всего и вся: бережливость становится жадностью, осторожность – трусостью; в области чувств то же – не страдает, а нервничает, вместо гнева – злоба. Порок не важен – главное, чтобы о нем никто не знал. Не надо быть – важно выглядеть. Но все это жизнь, и с кем не бывает. Как говорилось: «Бросьте в меня камень».

А. Герцен написал очень точно: «Снизу все естественно, как к благополучию, тянется к мещанству, сверху все падает в него по невозможности удержаться. В этой среде Альмавива равен Фигаро». И мещанин часто интеллигентствует, а интеллигент не реже впадает в мещанство «по невозможности удержаться».

Нынешняя цивилизация, все более обеспечивающая мир потребления и благополучия, привела мещанина к власти. Ему теперь подавай Микеланджело над сервантом, полные собрания сочинений для дизайна и должность. Не знаю, в какой мере мы были страной победившего социализма, но государством победившего мещанина мы были наверняка. Правда, доведение чувства мещанина до чувства национальной гордости характерно не только для нашей страны. Это основа всяческого шовинизма, национализма и преклонения перед властью.

Лют российский мещанин, лют, страшен и смешон. Помните старый классический фильм по чеховской «Свадьбе» с Гариным, Марецкой, Мартинсоном, Раневской, Грибовым и Абдуловым? Вот она чеховская «пошлость пошлого человека». Но российская духовность, мировоззрение, культура насквозь пронизаны антимещанством. В этом их особенность и уникальность. В крушении культуры мещанин тоже сыграл свою немалую роль. XX век заканчивается тоской о будущем культуры как основы человеческой жизни. Все-таки – «В начале было слово».

IV. Единое пространство культуры

Мы часто путаем историю народа с историей правительств и государственных устройств, а это вовсе не одно и то же, и даже не параллельные линии. Политические условия очень важны – они климат. Может ударить такой мороз, что все вымерзнет, может стоять такая жара, что все сгорит. Но цветы растут под солнцем и земля их мать, а не партия и правительство. Мир живет в едином историческом и культурном пространстве, у развития культуры свои законы, она проходит через свои этапы.

Из дневника

Современный актер существует в символической труппе, где слева Иннокентий Смоктуновский, а справа Дастин Хоффман; с одной стороны Михаил Ульянов, а с другой – Спенсер Треси. Только просто сыграть роль мало – нужно участвовать в общем процессе. Как мало мы видим! Нужны просмотры, фестивали – нужна система ориентации, да вот не всяк входит в нее.