Я побит - начну сначала!

Я в гуще событий. Происходят сдвиги. Проводится реформа. Поднялись люди. Родители. Педагоги. Они ведут работу вокруг «Чучела». Комсомол. Кинофикация. И все это активно, страстно до слез, до спора, до пафоса.

У нас — провинция. Запустение. Пустой зал. Случайное появление высоких особ. Правительственная недосягаемость по неважному вопросу. Но не оттого ли, что воспитание — это вопрос острый и сегодняшний? Не оттого ли, что это вопрос полемики? Не уход ли это от ответственности?

Постановление ЦК партии не выполняется, и никуда от этой ответственности не уйти.

(Говорил все не так, возмутил Караганов. Он делал вступительное слово — с высот Секретариата приветствовал Пленум, так сказать, оказывал честь. Потом, кокетничая, сказал, что он в детском кино не понимает и что Володя Грамматиков понимает в 15 раз больше него. Вы ставьте вопросы, а мы будем их смело ставить перед Госкино. Вот б..! Что такое? Уже нет секретарей Союза, это уже Правительство СК СССР! Он был столь правительственно недосягаем, что можно было подумать, будто работа в Секретариате Союза тоже секретна. Он как бы отвлекся от... (чего?) и спустился до детского кино. Глупый фарс и более ничего. Куда «ничевокам» 20-х годов -вот новые «ничевоки».) Говорил, едва сдерживал волнение. Врезал Караганову (жаль, его не было), врезал Чулюкину и Грамматикову. Зачем? А вот без всякой цели, ибо у этого сборища нет цели, но там сидели люди из разных республик. Пусть хоть знают, что не все кончено!

Выступление, как всегда, всем понравилось. Интересно, что отразится в стенограмме. Думаю то, что я говорил, записать было нельзя. Жаль, что уехал и теперь не поправлю стенограммы.

Вообще, если быть принципиальным до конца, надо предложить людям, действительно имеющим отношение к кинематографу и к детскому кинематографу в частности, либо решать, зачем эта нужна комиссия по детскому кино и что она делает, либо уйти из нее.

Союз стал департаментом Госкино — и это только раздутые штаты комитета, а вовсе не Союз.

Меня выбрали в бюро режиссеров (надо полагать, что это большая честь!). Председатель бюро — Г. Панфилов. Может быть, тут-то можно сделать? Или тоже, наверно, ничего нельзя. Нечего терять время. Надо работать!

07.12.84 г.

Начал новую (красную) тетрадь, а эту еще не закончил. Ай-яй-яй!

Не годится! Не годится! А когда разобрались,

Оставлять страницы! Копии исчезли!

Так ведь могут завестись

Синие синицы! Списков нету, копий нету,

Они ищут по страницам Всяких мух и блошек, Они любят небылицы И не любят кошек!

И пошла работа! Отвечать теперь за это Крысам неохота.

Кошки тоже их не любят Жалуются совам, А они синичек губят Способом не новым.

Они жалуются совам, Те бегут к собакам, Ну а те идут к коровам, А коровы к ракам.

Совы сразу, как узнают, Сообщают крысам, Крысы сразу прибегают, Составляют список.

Снова списки составляют, Копии снимают, А куда их отправляют, Вновь никто не знает!

Только лишь его составят, Копии снимают, А куда потом отправят, Даже крот не знает.

Все бегут за круглый стол, Открывают пренья, Составляют протокол, Выражают мненья.

Все потом тот список ищут, Крот аж землю роет, Волки по дорогам рыщут, Волки волком воют.

Протокол идет по кругу, В каждом взгляде вызов, Ставят все на нем с испугу Подписи и визы!

Все от страха поднялись На стену полезли,

Все в работе на износ, Не хватает суток, Все целуются взасос И звонят кому-то.

И откуда-то звонят! Кто-то с кем-то, как-то... Ну оттуда говорят: «Требуются факты!»

Фактов не было и нет, Есть одни ответы, Все кричат: «Гасите свет!» И давайте счеты!»

Все считают в темноте, Все работе рады, Все на должной высоте, И у всех оклады! Остается навести Кой-какие справки, Кое-что чуть-чуть сместить, И внести поправки.

Все кипит и бьет ключом, Цифры все подбиты, А синицы не при чем, И давно забыты.

А синицы уж давно В синьку превратились Только это все равно, Все в разгул пустились.

Пригласили поросят Заказали мошек, Крысы делают крысят, И целуют кошек!

Принимают подношенья Все кроты и раки, Выясняют отношенья Волки и собаки.

А коровы напились, Молоко разлили, Поросята завелись, И крота избили!

Совы тихо, под шумок Получили ордер, Кот был спрятан под замок, Волку дали орден.

Я в конце-концов ушел Все это без толку Только тихо подошел И поздравил волка. Я сегодня что-то плох, Больше так не буду. Только жалко — кот издох, И его забудут.

06.04.85 г.

Есть некий ужас в лингвистическом родстве слова «передача» (телевизионная) с передачей (в больницах) или с передачей (в тюрьмах). А есть еще передача в пионерский лагерь. Массовая культура и ее механизм делают человека больным и затворником.

22.10.85 г.