Я подарю тебе ад (СИ)

Между тем мужчины, так и не выяснив, кому достанется преступник, перешли в нападение. Правда удача была явно не на их стороне. Атаки не попадали по целям, а вот контратаки бывшего жнеца были удачны, и пока победа была за ним.

И вот после короткого боя, молодые шинигами лежали на полу, истекая кровью, но зато со знанием того, что не может разрезать Коса смерти. Впрочем, на пассивности наблюдательницы-блондинки это никак не сказалось. Все эти разоблачения, притчи о жнецах и история возникновения ходячих мертвецов – всё это можно было легко предположить, если приглядеться. У демонессы всегда было отменное чутьё, так что подобное признание не стало для неё сюрпризом. Сюрпризом для неё стало нежданное появление Сэм в гуще врагов.

- Как на жалких кроликов, я сейчас поохочусь на вас, – расплылся в улыбке гробовщик, нанося удар косой...

Тонкая рука подхватила пилу Грелля и, выставив ее, блокировала удар жнеца. От силы удара новый противник опустился на одно колено.

- Правда неожиданно, дедуля? – хмыкнула женщина, поднимаясь на ноги и уводя косу в сторону. Она дернула за шнур, и пила вновь заработала, – Для проформы: раскаиваешься ли ты, грешник, в своих поступках, готов ли ты принять Господа нашего как единственного спасителя? Хотяяя... Эй, Рейвен, к нему это относится, а?

И вы думаете, что Саманта просто стояла, пользуясь моментом? Нет. Одновременно со своим вопросом, она нанесла удар, надеясь отрубить голову гробовщику. Сейчас, она была на себя не похожа. Бледная, бледнее, чем обычно, растрепанная, с ног до головы перемазанная кровью, причем до такой степени, что алая жидкость капала с ее волос прямо на рожу Грелля, что лежал у ног Ванкувер.

- Госпожа... – простонала Стартис, бросившись наперерез, ибо в этот самый момент красноволосая бестия чуть не накинулась на прозорливую девицу с громкими требованиями о возвращении собственного имущества.

Плюс ко всему подключился и сам виновник всего переполоха. Успешно увернувшись от бензопилы, он не только умудрился отвесить незадачливой человечке хорошего пинка, но и сбил с напавшего на него Рональда очки.

- Все жнецы близоруки, – весело бросил он, когда Себастьян заметил, что у собирателя душ ужасное зрение.

- Что ж, тем хуже для вас...

Охотница лишь успела выставить блок, чтобы защитить самое сакральное место всех женщин — живот. Этого движения не хватило, чтобы полностью отклонить удар, но зато это действо смягчило его силу. Саманта завалилась прямо на красноволосого и тут же подскочила на ноги. Рейвен между тем схватила рыжего очкарика за волосы и выдернула из-под хозяйки.

- Ты что творишь?!! Как ты смеешь таскать леди за волосы?!! – возопил тонким голосом тот.

- А почему бы и нет? Раз уж здесь намечаются девичьи разборки, – усмехнулась платиновая блондинка и обратилась уже к Ванкувер, – Саманта, я буду очень признательна, если ты не станешь лезть к этому сомнительному субъекту, – кивок в сторону главгада, который на этот момент дрался с Себастьяном, пока другой шинигами отыскивал свои потерянные очки. – Он очень интересуется нашим сундуком, между прочим.

- Вы правы, леди, – проговорил бывший жнец, уже стоя напротив Саманты. – И я собираюсь заполучить его. Не будьте ли вы так добры, чтобы отдать мне его содержимое?

- А ты отними, – усмехнулась женщина, обнажив белоснежные зубы со слегка выступающими клыками. Она хрустнула шеей и вновь взмахнула пилой, показывая, что не шутит. – Эти косы смерти... Отличная игрушка, такая легкая и просто идеально ложится в руку. Блеск. А вот интересно, если человек возьмет в руки оружие шинигами, он сможет просматривать пленки жизней?

Она совсем не обращала внимания на слова Рейвен, лишь едва заметный кивок головой мог сказать, что сейчас она ждет содействия от слуги. Ведь, они так много лет провели вместе и им совсем не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. И как Стартис могла подумать, что Саманта отстанет от виновника всего этого бедлама?!

- Ванкувер! Что у вас там, в конце концов? – подал голос Сиэль.

- Я сказала, юный граф, тебе совсем не нужно знать об этом, – она даже не взглянула на подростка, продолжая сверлить взглядом гробовщика, – Жнец, да? Да какой из тебя ангел смерти? Ты просто кусок дерьма, ничуть не отличаешься от некроманта, поднимающего мертвых и глумящегося над смертью. И чтобы я отстала от такого урода, как ты, мразь? – из ее голоса исчезли прежние насмешливые нотки, а губы скривились в презрительной гримасе. – Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.

Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.

Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас, – говорила она, устремляясь в атаку.