Я подарю тебе крылья. Книга 1

Голос Арчера на том конце заставил Даниэля вздрогнуть. Скучает? По Оливии? По ее голубым глазам? По ее дыханию на своей коже? По изгибам ее тела? Или по стону, срывающемуся с ее губ? Скучает? Уже два дня эта «скука» не дает ему покоя. Уже два дня он полностью зарылся в книги, чтобы не «скучать».

– Алле, Фернандес, ты думаешь, скучаешь ты по работе или нет? Хорошо же ты там отдыхаешь, – засмеялся Арчер, и Даниэль выдохнул.

– По небу? Скучаю, конечно.

Они обсудили еще ряд важных вопросов, касающихся учебы и экзаменов. Было приятно слышать друга, но даже его голос о многом напоминал Даниэлю. Все было связано с той, которую он решил забыть. Но чем больше проходило времени, тем больше он понимал, что думает о ней все чаще. Уже ночами. Вспоминая каждую деталь ее тела. Шрам на груди. Откуда? Он не спросил ее, но сейчас ему хотелось знать. Шрам – это значит, когда-то была боль. Боль ушла, оставив отметину на всю жизнь.

Мысли лишь сильнее нервировали, казалось, этому не будет конца. Паула стала прозрачной, безликой, воздух – пустым, не давал дышать полной грудью. Время шло, пора было принимать решение, самое ответственное в его жизни.

Он как будто входил в штопор, со страшной скоростью теряя высоту.

– Я сделаю предложение Пауле сегодня, но я не хочу большого свадебного торжества. Просто церковь, и все. Никому не нужно шумное веселье.

Он сказал это за обедом у Сильвии, на котором присутствовали лишь мать и две сестры.

– Ты с ума сошел? – воскликнула Мария. – Девушка обязана быть невестой, любой девушке хочется большого праздника на свадьбу.

Сильвия прокашлялась, роняя ложку в тарелку:

– Ты все решил за нее? А ты спросил Паулу, хочет ли она за тебя замуж? Эти капитанские замашки, Даниэль, оставь для своего экипажа.

Сильвия права. Даниэль понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось как можно быстрее разобраться со свадьбой.

– Тебя научить, как делать девушке предложение? – улыбнулась сестра. – А то боюсь, ты отдашь ей команду.

– Зачем меня учить? – возмутился он. – Куплю цветы и вручу со словами: «Давай наконец поженимся». Какие цветы она любит? Не розы, надеюсь?

– Она любит алые розы, – произнесла Мария. За столько лет она прекрасно узнала Паулу. – Это ее любимые цветы.

Даниэль вздохнул, вспоминая единственную девушку, которая не любит розы. Даже в этом она перечила всему миру. Паула же, напротив, была слишком банальной, но это и к лучшему, не надо ломать мозг, выбирая цветы.

– Боже мой! – не выдержала Сильвия. – Что ты творишь? Ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни.

Она шла следом за ним, провожая до дверей. Но он не слушал ее, быстрым шагом направляясь к выходу.

– Я всегда все делаю правильно.

– Посмотри на меня, Даниэль, – она схватила его за руку и развернула к себе. – Ты испортишь жизнь себе и Пауле. Ты ее не любишь.

Он положил руки на ее плечи, смотря в глаза, пытаясь успокоить:

– Зато она будет хорошей женой и матерью. Будет ждать меня на земле, радоваться моему приезду домой, делать меня счастливым.

Он отвернулся от сестры, открывая дверь, но та выкрикнула ему вслед:

– Она будет хорошей женой и матерью, будет ждать и радоваться твоему приезду, но счастлив ты будешь только с той, на которую ты любуешься весь полет. Ты будешь приходить домой злой, Паула будет раздражать тебя, но еще больше ты возненавидишь себя, понимая, что когда-то поторопился и сделал неправильный выбор!

Она кричала, пытаясь хоть как-то донести до него смысл своих слов. Даниэль повернулся, не веря своим ушам – еще никогда сестра не повышала на него голос. Женщины выжили из ума. Мать и Лурдес вышли из кухни на крик:

– Что за шум?

Но их никто не услышал. Хмурясь, Даниэль сделал шаг навстречу сестре, повышая голос на два тона:

– Откуда тебе знать, на кого я любуюсь в полете? Не нервируй меня, Сильвия.

– А почему ты занервничал? – Она наконец понизила голос. – Кто заставляет Даниэля Фернандеса Торреса нервничать? Девушка, чье имя Оливия?

Он не ожидал услышать это. Все, что угодно, но только не это имя. Откуда Сильвии знать про Оливию? Или он уже шепчет ее имя вслух?

Злость, гнев, он сжал руки в кулаки, чувствуя боль. Этого имени нет в его жизни! И никогда не будет…

– Это имя для меня ничего не значит, – твердо сказал он и вышел во двор, оставляя своих родных.

Грудь сдавливало с такой силой, что становилось трудно дышать. Хотелось сорвать с себя одежду и вдохнуть полной грудью. Даниэль шел по пляжу, ощущая тепло песка, жалея о том, что он не обжигающе горячий. Он пытался оставить позади свой гнев и наконец дойти до Паулы, сделать то, что надо было сделать еще десять лет назад. Он так решил и решение свое не изменит.

Подойдя к первому же цветочному ларьку, он выдохнул, открывая дверь.

– Мне нужен самый большой букет красных роз.

Все просто. Розы.

Продавщица широко улыбнулась, но Даниэль так нервничал, что не заметил знака внимания. Он думал, подбирал правильные слова. Взгляд случайно упал на голубую орхидею, и волнующие мысли моментально его покинули. Она стояла одиноко, манила к себе. Нежно-голубые листья были открыты, демонстрируя свою красоту.