Я подарю тебе крылья. Книга 2

Оливия пыталась собраться с мыслями. Она нахмурила брови, понимая, что пришло время поговорить с Патриком серьезно и не прятаться за пустыми извинениями. Только открыв рот, чтобы произнести долгую речь, она вновь услышала звук входящего сообщения. Девушка опять отвлеклась, заставляя гостя ждать. Открыв сообщение, она увидела фотографию. А на ней себя, сладко спящей в своей же кровати с обнаженной спиной. Волосы прикрывали одно плечо, каскадом рассыпаясь по подушке. Белая тонкая простынка слегка прикрывала бедра, открывая взору тонкую талию.

Теперь Оливия открыла рот от удивления и ужаса. Ее полуобнаженная фотография в телефоне Даниэля Фернандеса! На секунду она вспомнила Гамбург, холодную воду бассейна, нехватку воздуха, гнев, озноб и досаду. Но следующее его сообщение заставило ее расслабиться: «А теперь скучаешь?»

А теперь она выдохнула, поняв, что он шантажирует ее, пытаясь надавить на воспоминания.

– Дьявол, – выругалась Оливия и быстро набрала: «Надеюсь явиться к тебе во сне в таком виде».

Она не смогла сдержать смешок, отправляя ему сообщение, но, услышав шорох в комнате, замолчала. Она забыла про Патрика. Она опять про него забыла.

– Прости, я…

Оливия хотела что-то сказать, но потеряла суть разговора. Перед глазами стояла фотография, сделанная Даниэлем – умелым художником, сумевшим запечатлеть минуты сладости.

– Тебе некогда. – Патрик почувствовал себя лишним. – Поговорим позже.

Девушка смотрела, как закрылась за ним дверь, и облегченно вздохнула, переведя взгляд на телефон, который все это время прижимала к груди.

Поменяв душный Дубай на не менее душную Доху, Даниэль сидел под кондиционером, пытаясь остудиться. За одним столом с ним сидел Марк, но даже его присутствие не мешало крутить в руках телефон, периодически отправляя короткие сообщения Оливии. Он тешил себя надеждой, что она позвонит. Но эта вредная девчонка лишь прислала ночное пожелание. А дальше молчание и бесконечная пауза.

– Ты пишешь своей девушке? – Марк, отрезал кусок запеченного ягненка.

Доха – все тот же Дубай. Катар напоминал Арабские Эмираты. Палящее солнце, душный соленый воздух – все тот же Аравийский полуостров.

– Да.

– Позвони ей, я могу закрыть уши.

Даниэль засмеялся и хитро подмигнул ему:

– Не могу. Мы решили не созваниваться.

– Вы уже расстаетесь? – удивился Марк, и его вилка с куском ягнятины остановилась на полпути в рот. – Ты меня удивляешь.

– Нет, просто нельзя сильно привыкать друг к другу. А еще… – Даниэль наклонился через стол и прошептал: – Когда человека не слышишь, скучаешь сильнее. Хотя, – он задумался, вновь откидываясь на спинку кресла, – есть люди, которых лучше вообще не слышать.

Он еще помнил, как много говорила Оливия раньше. И далеко не самые приятные вещи. Помнил, как хотелось закрыть ей рот рукой, пару раз даже получилось.

– Ты мне так и не сказал ее имя.

Воспоминания улетучились, и улыбка исчезла. На смену им пришла фантазия и задумчивый вид. Сколько женских имен он знал? Миллион. Сейчас не помнил ни одного подходящего для вранья.

– Давай не будем о ней говорить, – Даниэль занервничал, наливая себе в стакан воду, – я не хочу вспоминать.

Марк наконец донес вилку с наколотым на ней куском до рта и теперь наслаждался вкусом сочного мяса.

– Люблю бывать в арабских странах, они очень вкусно готовят мясо.

– Мне нравится лосось, поэтому люблю бывать на высоте тридцать восемь тысяч футов над землей во время обеда.

Марк засмеялся, кивая, зная пристрастия своего капитана.

– Какого цвета у нее глаза? Она блондинка или брюнетка? – Второй пилот решил вернуться к вопросу о девушке.

Даниэль вздохнул, слегка удивившись. С каких пор Марка интересует цвет глаз его девушек? Но на этот вопрос можно было ответить. Можно было даже не врать, Марк все равно ни о чем не догадается.

– Голубые. Как небо. – Можно было еще привести несколько сравнений: цвет утреннего неба, нежно-голубые, небесная гладь. Но этого хватит. – Она шатенка. – Даниэль задумался, понимая, что описать цвет волос Оливии гораздо сложнее, чем ее глаза.

– Голубоглазая шатенка, – улыбнулся Марк, нанизывая новую порцию мяса на вилку. – Небесно-голубые, как у Оливии?

Даниэля тут же бросило в пот, и он слегка ослабил галстук.

– У Оливии Паркер голубые глаза? – Он натянул улыбку, пытаясь скрыть за ней страх разоблачения.

– Очень красивые голубые глаза.

Становилось все интересней и интересней. Даниэль сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

– Я не замечал. Что еще тебе нравится в ней?

Странное чувство собственничества возникло из ниоткуда, надо было засунуть его обратно, но Даниэль не смог сдержаться – любопытство взяло вверх.

Марк задумался, сощурив один глаз, и Даниэля это позабавило. Больше положительных качеств у Оливии нет. Ничего удивительного, задай ему тот же вопрос, он бы задумался, не найдя сразу ответа.