Я подарю тебе «общак»

– А «мочить» никто никого и не собирается, – усмехнулся вор, – мы тут с корешами побазарили за тебя да порешили. Короче, такая тема. Ты прямо сейчас сваливаешь из города и больше здесь не показываешься. Или с тебя спросят, как с гада. Тебе решать.

– Значит, так и порешили? – сдерживая рвущийся изнутри гнев, спросил Сергей.

– Тебе грех жаловаться, – усмехнулся Дрозд, – из-за твоих кренделей всем бродягам в эти дни пришлось туго. За тобой должок. Зачем ты вообще «усатого» решил выставить? Он этого не любит. На государственное хавальник разевать не моги. Пункт «г» статьи 162 УК РСФСР – «тайное похищение чужого имущества, совершенное из государственных и общественных складов, вагонов, судов и иных хранилищ… путем применения технических средств или по сговору с другими лицами». До двух лет, а если под горячую руку попадешь, то и в расход пустить могут. Статья 59-я, слышал, поди, – «Особо опасные преступления против порядка управления». Пятьдесят девятая – родная сестра пятьдесят восьмой. Буржуев надо было бомбить, за это тебе «красноперые» только спасибо бы сказали. А теперь все. Сам засветился и всех нас подставил. Так дела не делаются. – Он сделал паузу и поинтересовался: – Так что, мы договорились?

– А Слон как же? – кивнул Лапа на товарища. – За него что решили?

– К нему у нас претензий нет, – пожал плечами Дрозд, – он честный вор, из наших, посему пусть гуляет на все четыре стороны.

Лапу такой расклад не особенно удивил. Он знал, что местным ворам он давно как кость в горле – сын белогвардейца, с манерами, достаточно образованный, одевается с шиком, как господа. В свое время даже учиться пошел в гимназию, но революция спутала все карты. Сам же Дрозд и его кореша – сплошь из народа, с самого дна, люмпены и бродяги, люто ненавидевшие представителей старорежимной воровской элиты. Урки поднялись вместе с революционной волной, ввели свои правила, вырезали «старых» воров, объявив во всеуслышание, что они «ссучились», и захватили власть. Лапа для них был чужаком, бывшим, а Слон, напротив, в доску своим, потому как из босяков.

Слон всю жизнь мотался по тюрьмам. Совершил кучу побегов. Последний срок трубил на Соловках, но смог свинтить и оттуда. Бежал во время двухчасовой прогулки, когда охрана ослабила бдительность. Перелез через стену у кремля, спустился к озеру и добежал до леса. На побережье связал заранее приготовленными веревками несколько бревен и на них добрался до материка. На берегу его еле живого, с переломанными костями, нашли рыбаки. То, что Слон выжил, было настоящим чудом. В лагере решили, что он утонул во время переправы, так как после обеда началась буря, бушевавшая весь следующий день. У Слона не было ни семьи, ни дома, ни гроша за душой. Все средства от грабежа он тут же спускал в притонах, и за это его уважали. С Лапой же Слон сошелся благодаря счастливой случайности – в одной потасовке молодой «медвежатник» спас ему жизнь. С тех пор они вместе очистили с десяток касс, однако так и остались совершенно разными людьми, из разных классов.

– Я жду ответа. Что передать братве? – потребовал Дрозд, сурово поджав губы.

Лапа подумал о матери. Если не уедет, урки могут достать и ее. Выхода не было, он обреченно кивнул:

– Я уеду. Будь по-вашему.

– Лады, – оскалился Дрозд, – еще ты должен отдать братве бабки, что взял в банке. Это за неудобства.

– Ну, денег у меня с собой нет, – пробормотал Лапа, изо всех сил стараясь казаться спокойным, – завтра вечером принесу.

– Тогда до завтра, только, смотри, не запамятуй, на чем договорились. Мои парни быстро дела решают, враз положат голову на рукомойник. – Дрозд встал из-за стола и сделал знак своим. Троица молча отошла от столика, а Лапа, скрипя зубами, в сердцах хватил кулаком по столу:

– Блатные, мать их!

– Видел я таких блатных на Соловках, – сплюнул сквозь зубы на пол Слон, – воры в законе, едрена вошь. Лагерная администрация все им дозволяла, лишь бы держали каторжников в узде. Да они хуже ментов, мать родную продадут. Я отказался сотрудничать с ГПУ, не сдал корешей, и меня на Соловки, как особо опасного.

– Не удивлюсь, если Дрозд по ночам в ГПУ бегает и указания берет, кого грабить, – согласно кивнул Лапа. – Как они узнали, что это мы банк взяли? Кто мог знать? Никто же не знал. – Он задумался и моментально нашел ответ: – Черт, машина! Я же разбил «Форд», что у Бобра выиграл. По машине и узнали! Тво-о-ю мать! Надо было, как обычно, пехом уходить.

– А ты, правда, отдашь этому гаду бабки? – поинтересовался Слон с сомнением в голосе.

– Меня, что, Володей зовут?! Нет, конечно, но из города действительно придется делать ноги, – вздохнул Лапа. – Вот, возьми. – Он передал под столом сверток с деньгами и несколькими слитками золота, коротко пояснив: – Твоя доля.

– Черт, а может, тебе действительно ему бабки отдать? – задумчиво пробормотал Слон, рассматривая сверток. – Хрен с ними! Жизнь-то дороже…

– Даже если отдам, он все равно не отстанет, – покачал головой Лапа. – А так свалю, и пусть попробует найти. Я его еще накажу перед отбытием. Пусть помнит.