Я подарю тебе все…

Это была… Людмила Анатольевна Плющихина!

Летов сел за руль и тронулся с места. Я подумала, что поступила очень правильно, оставив маскировку и грим, подготовленные мною в целях слежки за Виватенко. Ярко-рыжий парик с бритым затылком, соответствующий образу макияж и костюм делали меня неузнаваемой в глазах этой парочки. Но они и не следили за мной – с какой стати?

Людмила, сидевшая рядом с Матвеем, закурила сигарету и что-то сказала ему. Летов достал мобильный телефон и набрал номер.

– Алло, Колян? – послышался в прослушке его голос. – Ну, мы подскочим скоро с Людкой. Как договаривались, да… Надеюсь, все готово? Мы там задерживаться не планируем, бабки заберем и уедем. Минут через двадцать-тридцать будем, жди.

Голос у собеседника Летова был каким-то осипшим. Но я точно никогда не слышала его раньше. Что ж, скоро я увижу, кому он принадлежит.

Летов вывел машину к окраине Ленинского района города, затем выехал на трассу, ведущую на Волгоград. Но, так как он собирался после девяти встретиться с Виватенко, у меня не возникла мысль, что он направляется в этот соседний с нашим город. Скорее всего, путь их с Людмилой лежит в один из дачных поселков, в изобилии окружавших Тарасов.

Моя «девятка», затесавшись в обилие автомобилей самых разных марок и расцветок, спокойно следовала за машиной Летова. Учитывая разгар дачного сезона, многие владельцы загородных домиков после работы направлялись сейчас в свои владения. Но охранник и финансовый директор отнюдь не выглядели страстными любителями дачного образа жизни.

Охранник и финансовый директор… Интересная получается связь! Неужели Летов – любовник Людмилы? Из рассказов Зайцева я знала, что женщина она одинокая и с мужем давно состоит в официальном разводе. Но ее любовной связи с Летовым я не слышала ни от кого.

«Ловкий парень! – восхитилась я Матвеем. – И финансового директора в постель уложил, и к Виватенко в доверие втерся, а теперь еще и пытается диктовать ему свои условия! Такая прыть может далеко его завести…».

Летов проехал поселок, именуемый Жасминкой, и, переехав через железнодорожные пути, направился в сторону пункта, который назывался каким-то километром – не то восемьсот сорок пятым, не то семьсот тридцать вторым. Я поняла, что именно там и ждет их некий Толян.

Машина Летова въехала в поселок и двинулась дальше по неширокой пыльной тропинке. С обеих ее сторон из-за заборов свешивались ветки фруктовых деревьев и кустарников. Я поняла, что дальше следовать за ними на машине небезопасно. Свернув в сторону и оставив «девятку» в кустах, я вылезла оттуда и осторожно пошла по тропинке. Конечно, элегантный брючный костюм не предназначался для лазания по кустам, но тут уж выбирать не приходилось: возвращаться в машину и переодеваться некогда. Пришлось мне наплевать на все эти неудобства и осторожно пробираться вперед сквозь заросли сирени, вишни и крапивы.

Путаясь в густых ветвях, я расслышала, как пропыхтела мимо и заглохла машина Летова. Хлопнула дверца.

– Коля! – послышался резкий возглас Людмилы. – Мы приехали!

Осторожно раздвинув ветки, я немного высунулась. Машина Летова стояла возле металлической калитки с вертикальными прутьями. Калитка была закрыта изнутри на задвижку. Пахло дымом костра.

К калитке неторопливо подошел мужчина неопределенного возраста, с нездоровым цветом лица. Он был одет в старые синие трико с лампасами, пузырившиеся на коленях, и футболку практически новую, но считавшуюся модной лет эдак десять тому назад. На его щеках красовалась щетина, явно многодневная. Он молча отпер калитку и ответил на рукопожатие Летова. Затем быстро зыркнул глазами по сторонам и закрыл калитку. Взгляд его маленьких недобрых глаз мне совсем не понравился.

Когда эта троица скрылась во дворе, я решила еще немного высунуться из своего укрытия. Рыжий парик уже никак не способствовал маскировке, и я отважилась снять его. Стянула сдавившую виски резиновую шапку и бросила эти вещи в кусты. С облегчением встряхнув головой и ощущая, как пропадает ощущение стянутости кожи, я достала из кармана темную резинку и перехватила ею свои «родные» волосы.

Выйдя из-за кустов, я метнулась на другую сторону дорожки и замерла. Небольшой одноэтажный домик, деревянный, выкрашенный зеленой краской, стоял почти у калитки. Дверь его была открыта, но вся компания расположилась не в домике, а на открытом воздухе. В глубине двора из нескольких кирпичей было сложено подобие мангала, на котором лежала металлическая решетка. До меня донесся аромат жареного мяса. Бесшумно ступая по земле и прячась за ветвями деревьев, я потихоньку продвигалась вдоль ограды к тому месту, где расселась вся троица. И вдруг увидела, что их стало четверо. Вместе с Людмилой, Летовым и неизвестным хмырем сидел еще один тип – маленького роста, хлипкий, с лицом, похожим на мерзлую картофелину. Распухшей пуговкой на этом лице торчал красный нос. Водянистые пьяненькие глазки смотрели настороженно.

На раскладном столике, вокруг которого устроилась вся компания, стояла едва начатая бутылка водки. Вторая, уже опустошенная, валялась на земле.