Я подарю тебе землю (ЛП)

В приемной смотрителя аукционов, среди пестрой толпы посетителей особое внимание привлекали три человека, ожидавшие, пока их примут. Все прекрасно знали, что Бернат Монкузи старается как иметь как можно меньше дел с обитателями Каля, как он не любит принимать евреев в часы, отведенные для приема граждан Барселоны. А потому подпоясанные балахоны этих людей, их шляпы в виде конусов и расшитые чулки вызывали всеобщее недоумение. В дальнем конце приемной сидели на скамье Барух Бенвенист, даян Каля, Елеазар Бенсахадон, прежний глава менял, и Ашер, их казначей. Все трое перешептывались, не находя себе места от волнения в ожидании встречи со столь могущественной персоной.

Елеазар Бенсахадон расспрашивал казначея.

— И когда же вас постигло это бедствие?

— Вчера вечером мне сообщили об этом люди из плавильной, и я не теряя времени бросился к Баруху. Время было уже позднее, ворота Каля успели запереть на замок, и гонцу пришлось заночевать в моем доме.

В эту минуту прозвучал мощный голос, вызывающий в кабинет советника делегацию евреев.

Трое мужчин поднялись и под недовольный ропот присутствующих направились в обшитый панелями коридор, ведущий в кабинет смотрителя аукционов.

Конрад Бруфау, будучи хорошим секретарем, прекрасно знал о неприязни, которую его хозяин питал к представителям этого народа, но встретил их спокойно, как любых других посетителей.

— Позвольте напомнить, что вы явились в неурочное время и без предварительной записи. Будем надеяться, что вас действительно привело сюда дело чрезвычайной важности, потому что если вы побеспокоите сеньора по пустякам, боюсь, вам придётся плохо. Снимите шляпы и подождите здесь, а я спрошу у сеньора, можно ли вам войти.

Трое евреев сняли остроконечные шляпы, положили их на скамью и вновь погрузились в тревожное и мрачное ожидание.

В скором времени вернулся секретарь и сообщил, что Бернат Монкузи их ждёт.

Войдя в роскошный кабинет могущественного советника Барух, Елеазар и Ашер встали у дверей в почтительном ожидании. Монкузи встретил их, сидя за своим столом, делая вид, будто читает какой-то бесконечный свиток. Неожиданно он поднял голову, словно только теперь заметил стоящих в кабинете людей, и с фальшивой любезностью произнес:

— Прошу вас, проходите, уважаемые сеньоры... Не стойте у дверей, как слуги.

Трое мужчин шагнули вперед, по молчаливому приглашению советника они сняли плащи, повесили их на спинки стульев и сели.

— Итак, сеньоры, какие неотложные дела заставили вас удостоить меня своим посещением в столь поздний час? — спросил советник.

Барух Бенвенист, спокойный и учтивый, взял слово.

— Ваша милость, дело в том, что произошло нечто весьма прискорбное для нас, что имеет самое прямое отношение и к вам. Именно поэтому пришлось вторгнуться к вам столь несвоевременно. Если бы не срочное и деликатное дело, нас бы здесь не было. Не сомневайтесь, мы знаем своё место и не стали бы зря отнимать ваше время.

— В таком случае, не заставляйте меня терять его на глупости, переходите к сути.

— Ну что ж, ваша милость. Итак, по вашему приказу мы собирались переплавить мараведи Севильского королевства в каталонские манкусо с профилем нашего графа на одной стороне и гербом Барселоны — на другой.

— И что же?

Бенсахадон продолжил:

— Для этого мы вытащили из подвала дона Баруха все мешки и отправили их на галере под присмотром наших людей в плавильню.

Советник слегка побледнел.

— Продолжайте.

В разговор снова вступил Барух.

— Возможно, вы не знаете, но для того, чтобы чеканить новые деньги, необходимо сначала приготовить сырье. Для этого нужно расплавить мараведи в плавильной печи, получив чистое золото, после чего добавить к нему известную долю серебра, чтобы сделать нужный сплав, иначе монеты будут дурного качества и окажутся непригодными для использования.

— И что же из этого?

— Видите ли, ваша милость, когда мы отправили все мешки на переплавку, то обнаружили, что золота там мало, зато много других металлов, которые невозможно использовать для ваших целей.

— Дрянь из свинца и меди, — прибавил Ашер.

В комнате повисла зловещая тишина.

— Хотите сказать, что эти мараведи ничего не стоят?

— Они фальшивые, ваша милость.

Бернат Монкузи покинул свое убежище за массивным столом и стал мерить комнату громадными шагами. Внезапно он остановился у больших песочных часов и бросил Баруху:

— Я думал, что ваш подвал — самое надежное место в графстве.

— Так и есть, ваша милость.

— И вы сказали, что людям, которые перевозили мараведи, можно полностью доверять.

— Так и есть, ваша милость. Экспедицию сопровождал казначей и не заметил ничего необычного.

— А людям из плавильни можно доверять?

— Руку готов дать на отсечение.

— В таком случае, где могла произойти подмена?

Евреи беспокойно заерзали.

— О какой подмене вы говорите, ваша милость?

— Очевидно же, на каком-то этапе монеты подменили.

— Ваша милость, не хотите ли вы сказать, что за это в ответе мы?

— Вы что, намекаете, будто я вручил вам ненастоящие монеты?