Марти поклялся свято хранить тайну. Спустя неделю он отправился в обратный путь, увозя с собой заветный рецепт с точным соотношением ингредиентов. В Месопотамии он расстался с Марваном, заключив с ним договор. Марти поручил верному погонщику верблюдов найти гончаров и заказать им сосуды особой формы, вроде античных амфор. Сосуды должны были иметь заостренной дно, чтобы удобнее погружать в песок, в котором, во избежание пожаров, их предстояло перевозить в трюмах кораблей. После того как в Барселону привезут первую партию черной жидкости, Марти предстояло найти другие корабли, чтобы обеспечить непрерывную доставку груза. Марвану он заплатил вперед — за первую партию и первый год работы.
61
Лето 1055 года
Эрмезинда Каркассонская дремала, откинувшись на подушки кареты, под мерный перестук копыт, скрипи рессор и пронзительный свист возницы. Ее терзали сомнения, хотя в глубине души она понимала, что для Барселонского графства было бы лучше, если бы Его Святейшество отменил отлучение, однако ненависть к шлюхе и самозванке мешала графине принять решение. Именно поэтому она и отправилась в монастырь Сан-Мигель-де-Кюкса, чтобы посоветоваться с верным другом, епископом Гийемом де Бальсарени, полагаясь на его рассудительность и непредвзятость.
Возница придержал лошадей, и колеса кареты застучали по мощеному двору аббатства, объявляя об окончании путешествия. Отдернув кожаную шторку, графиня выглянула в окно, невольно восхитившись красотой стен царственной и величественной обители.
Слуга соскочил с запяток и бросился открывать дверцу, а форейтор держал под уздцы двух передних лошадей. С поводьев падала пена, лошади тревожно ржали, нервно перебирая ногами.
Брат-привратник, потрясенный прибытием столь важной гостьи, потянул за веревку колокола, оповещая всю братию. Монахи, побросав дела, кинулись на зов колокола — из сада, из трапезной, из часовни, из библиотеки. К тому времени, как Эрмезинда, опираясь на посох, добралась до центра двора, навстречу ей уже спешил епископ, расталкивая столпившихся под аркой главных ворот монахов.
Епископ остановился рядом с графиней, и она склонилась над его рукой.
— Сеньора, зачем же вы ехали в такую даль? — воскликнул он. — Вы же знаете, что я всегда готов приехать к вам по первому зову!
— Сеньор, не заставляйте меня чувствовать себя старухой. Я, конечно, не столь молода, но ещё в состоянии проехать несколько лиг, когда мне нужен ваш добрый совет. Если бы не мое проклятое колено, я бы приехала верхом на моем любимом белом муле.
— Я никогда в этом не сомневался, но зачем так утруждаться, зная, что я и так прибуду по первому зову?
— Быть может, я просто хочу обмануть свои бедные кости, заставить их поверить, что они по-прежнему молоды?
Слово за слово, они не спеша направились в сторону жилых покоев, где их встретил приор. Любезно поприветствовав графиню, он тактично удалился.
— Проводите меня в трапезную, аббат, и прикажите повару подать его знаменитое печенье с малиновым вареньем и парное молоко. Кстати, вам не приходит в голову, что именно за этим я сюда и приехала? Кладовой по-прежнему распоряжается брат Жоан?
— Разумеется, графиня, и скажу откровенно, именно он — настоящий хозяин обители. Когда месяц тому назад он слег с тяжелым бронхитом, вся братия питалась так скверно, что даже начала бунтовать. Мне пришлось наложить на них епитимью и строгий пост.
— В таком случае, давайте не будем терять времени и перейдем к цели моего приезда. Передайте ему, что графиня проделала столь долгий путь ради удовольствия насладиться его деликатесами.
Как следует подкрепившись, они посетили часовню, после чего аббат проводил Эрмезинду в библиотеку, где наконец приступил к обсуждению щекотливого вопроса, который, собственно, и являлся истинной целью приезда графини.
— А теперь, сеньора, расскажите, что на самом деле заставило вас отправиться в столь утомительное путешествие? — спросил епископ.
Эрмезинда, еще уставшая с дороги, начала издалека.
— Мой добрый Гийем. С тех пор как скончался Олиба [26]
, я доверяю только вам, а знаете почему? Потому что ваше сердце свободно от земных страстей, вам наскучила мирская суета, и мне известно, что самое горячее ваше желание — удалиться в Монтсеррат и стать отшельником. Поэтому я считаю ваши советы беспристрастными и не имеющими тайных целей, поскольку вами руководит лишь здравый смысл и желание помочь.— Вы переоцениваете меня, графиня, но все же вы правы: единственное, что мною руководит — это желание служить вам и графству.