Я подчиняюсь

Волнующий жест. Я ощущаю нас парой в это момент.

Матвей пришел с работы, а я лежу жду его. Момент единения.

— Киру ты не звонишь ближайшие дни, поняла?

Я киваю. А смысл? Я уже звонила. Он не берет трубку.

— Уверен, что ты уже звонила ему и он не отвечал, — говорит мужчина, словно мысли мои читает.

Тут ясновидящим не надо быть. Я фыркаю в ответ и закатываю глаза. Скучно.

Его пальцы начинают массировать мои ступни. Я дергаюсь, но он не дает мне возможности убрать ногу. Глаза распахиваются, но я ни слова не говорю.

Хочется отправить его с таким подходом куда подальше и найти его замену…Только судя по последним изменениям, долго эту замену искать придется.

Я смотрю, как он умело массажирует ступню, ощущая благоговение и бескрайнее удовольствие.

Будто его всю жизнь только и ждала. Бесконечный кайф.

Ловлю себя на мысли, что лучше выскажусь по этому поводу потом, когда он закончит массаж.

Мои глаза прикрываются в приятной истоме. Хочется открыто застонать от удовольствия, но я сдерживаю себя и лишь громче выдыхаю.

— Дальше. Все его общение с тобой строится на подавлении тебя и подстройке под его интересы. Ему неважно, что ты за личность. Он ломает тебя полностью, переделывая под тот типаж, который ему нужен. Я полагаю, что он не создает новый образ, а пытается тебя перестроить под имеющийся.

— В смысле? — не понимаю я, приподнимая голову.

Его руки переходят ко второй ноге и я снова откидываюсь на диван в блаженстве, позволяя ему эти вольности. Невольно громко выдыхаю.

— Ну, я думаю, что в его жизни была пассия, которая произвела на него неизгладимое впечатление и он тебя перестраивает под нее. Вероятно, у них не срослось. Отсюда его странные выходки.

Его пальцы поднимаются к лодыжкам, а затем профессионально массируют икры.

— Матвей, — зову я его с придыханием.

— Да? — участливо спрашивает, замирая.

— Зачем ты здесь?

Мне начинает казаться, что все это неспроста. Кажется, будто он играет со мной.

— Я хочу помочь тебе, жертва абьюза, — сообщает он мне с легкой издевкой.

На его лице появляется лукавая улыбка, глаза горят. Я не верю этому красавчику.

Я ощущаю, как он гладит мою икру и это заводит меня безмерно.

Главное, не показать этого ему.

— А это зачем? — киваю на ногу.

Чуть не прикусываю губу от удовольствия. Он выводит меня из строя своими хитрыми действиями.

— Тебе не нравится? Могу перестать, — ухмыляется он, выпуская мою ногу. — Бонус только для жертв абьюза.

Он смеется надо мной. А я могу лишь сожалеть о том, что массаж прекратился.

Слишком раскрепощен, в то время, как я максимально зажата.

Он меня провоцирует… На что? Я должна как-то иначе на все реагировать?

Позволять ему делать с собой все, что он захочет или как? Какая конечная цель его манипуляций с массажем, поцелуем?

Мои ноги возвращаются на диван, а Матвей берет свой блокнот.

— Значит, так, Мара.

— Марта, — поправляю я его.

— Мара, — поправляет уже он меня, вглядываясь в мои глаза. — Временно возьмем тебе другое имя, чтобы ты различала себя прошлую и себя настоящую. Так проще. Ок?

Ну, вот. Девочки и мальчики. Непонятно как, но я вдруг стала Марой. Не хочется спорить с ним. Пусть хоть Маратом зовет. Главное, чтобы указал мои ошибки, вывел из этой зависимости.

Я впервые ощущаю себя другой. С Матвеем я вдруг смотрю на мир более раскованно с иной стороны, отмечая, что он не однобокий и не такой прекрасный, как мне казалось ранее.

— Беспрекословно слушаешься меня и выбираешься из этого дерьма ориентировочно через месяц, — говорит он уверенно, поглядывая на меня. — Но это с ускоренной программой лечения. Если идем неспешно, то полгода.

Он так уверен в том, что мне нужна помощь, что я удивляюсь. Я сама не уверена, что мне это так нужно. Возможно, просто проявить некие ключевые моменты, где я слишком сильно поддаюсь и выстроить оборону. Но не полностью же меня менять?

— С чего ты взял, что мне поможет? — не поддаюсь я. — С чего ты взял, что у меня вообще проблема с зависимостью?

Я не верю ему. Местами он оказался прав, к моему сожалению, но только там, где говорит о том, что Кир передавливает.

— Ну, сама посуди. Сколько раз ты хотела позвонить своему Киру до моего приезда? Сколько раз позвонила после? А он тебе звонил за это время хоть раз?

А он прав. Я места себе не находила…

— Мы поругались, — выдаю я недовольно, оправдывая тот момент, почему он мне не звонил.

— Высказала ему про девушку? — быстро догадывается мой собеседник, проявляя явный интерес, и я отворачиваюсь от него. — И он выставил тебя во всем виноватой?

Какая прозорливость! Не зря ник получил.

Он усмехается, когда я бросаю на него гневный взгляд, говорящий все за меня.

Неужели я настолько предсказуема?!

— Да он из тебя веревки вьет, — уверяет меня мой психотерапевт.

Я не согласна. Взглядом выискиваю телефон. Не помню, где оставила его.

— Несмотря ни на что, мой подход действует. Ты забываешь о нем, переключаясь на другие вещи, а потом его становится все меньше в твоей жизни…

— Но меня также могла бы отвлечь моя подруга! — отвечаю я ему. — Кто угодно. Родители..

«Причем бесплатно, а не за бешенные бабосы».