Я, подельник Сталина (СИ)

Что такое СИ, столь часто упоминаемое аборигенами и которое недодали по мнению Алсу ее мужу, Марат разобрался быстро. Социальный индекс! Ведь сам предложил эту систему Большеусому. Если кратенько, с нежного дошкольного возраста неукоснительно ведется общественный рейтинг каждого отдельного человека. Обижал младшеклассников, состоял на учете в милиции, прогуливал субботники — а вот тебе минус 20 из 100 стандартных баллов, предусмотренных каждому выпускнику средней школы. Артист, спортсмен и душечка — пожалуйте те же два десятка со знаком плюс. Дополнительные баллы за хорошие и отличные оценки на выпускных экзаменах — в соответствие с результатами ЕГЭ. Такая система сопровождает гражданина СССР до последнего вздоха: предельно четкая и недвусмысленно дифференцированная оценка службы в армии, учебы в среднеспециальных и высших учебных заведениях, поощрений и взысканий на работе, каждого года трудового стажа, каждой копейки уплаченных налогов — все досконально суммировалось. И, соответственно, при определенных обстоятельствах убавлялось. Женился — плюс 10 баллов, развелся — минус уже 40. Родил ребенка — мимо кассы, а вот воспитал его до совершеннолетия — плюс стольник. Даже больше, если СИ отпрыска выше среднего показателя среди сверстников по стране. Государственные награды — оказия максимального приращения СИ: от 20 единиц за «Ударника труда» районного масштаба до заоблачных 1000 баллов за звезду Героя Советского Союза. Самый большой урон для личного рейтинга — привлечение к уголовной ответственности. В новом Советском Союзе воры и убийцы не сидели, они работали, искупали свою вину тяжелым трудом. На ссылках и каторгах. Вновь восстанавливая изрядно прохудившийся (соразмерно статье уголовного кодекса) социальный индекс. К слову сказать, подтасовки СИ, так же, как и фальсификация итогов референдумов, приравнивается к особо тяжким преступлениям против государства. Впрочем, эти страсти совершенно не касались обычных граждан — сертификация социального рейтинга в исключительной компетенции Госстата.

СИ жестко определил всю систему социальных лифтов в стране. Продвижение по карьерной лестнице исключительно в соответствии с социальными индексами. Каждое исключение из правила отдельно рассматривается и утверждается на президиумах Советов районного, областного и союзного масштабов. Правда, пришлось ввести понятия относительного и абсолютного индекса. Ведь скромные работяги ближе к сроку заслуженного отдыха нарабатывали такой индекс, что иначе молодые и ранние не смогли бы с ними конкурировать на равных. Пенсия, кстати, тоже выплачивалась исходя из СИ. Но все это мелочи по сравнению с тем, какие тектонические сдвиги произвела новая система в политической жизни страны! Любые важные решения выносились на всенародный или местный референдум. Его результаты, как и итоги выборов любого уровня, исчислялись не по количеству человеко-голов, то бишь бюллетеней, а как сумма СИ людей, отдавших голос за тот или иной вариант. Никаких охлократий, стыдливо именуемых демократиями. Или автократий вкупе с олигархией, бесстыдно именуемых той же многострадальной демократией.

С широким внедрением в начале 50-ых годов вычислительной техники все значительно упростилось. Скорее даже наоборот, тотальное внедрение системы социальных индексов дало мощнейший толчок для информационной революции в отдельно взятой стране.

А революция эта буксиром потянула преобразования во всех сферах. Экономика и наука, конечно, важнее, однако Марата больше интересовали реформы правосудия и образования. С последним понятно — как-никак сам учитель. А к правосудию имел в некотором смысле авторский интерес. Не кто иной, сам Акбашев в свое время поделился соображениями насчет главнейшей функции государства с основателем мощнейшей империи. Как и всякий дилетант, не ведал сомнений, свои мысли — свои скакуны пришпоривал без оглядки на авторитеты и здравый смысл. «Глобальное кодирование и кодификация юриспруденции» назвал раздел в приснопамятной записке, переданной Большеусому. Не без внутреннего самодовольства ухмыльнулся по поводу наименования, а вот так, кто-кто, он уже знает, что кодирование и кодификация суть разные вещи. А у Большеусого под рукой ни Яндекса, ни Гугл ему в помощь.

…хороший адвокат, плохой адвокат, строгий прокурор, добрый прокурор — с точки зрения настоящего правосудия такие эпитеты являются оксюмороном. Как влажный огонь или огненная вода. Что, если хватило денег нанять прожженного адвоката, вины перед обществом становится меньше? Или, наоборот, если у конкретного представителя государственного обвинения или судьи именно в этот день разбушевался геморрой и он зол на весь мир, а не только на своего проктолога, вина подсудимого в явочном порядке усугубляется? А как тогда с торжеством закона, который хоть и DURA, но говорят и LEX, то бишь справедлив?