Я, подельник Сталина (СИ)

Как выяснилось, население советской социалистической республики Башкортостан, как городское, так и сельское, преимущественно пользовалось общественным транспортом. Такси, ежели межгород — какими-то «Ласточками», «Тулпарами» и «Акбузатами». Что они из себя представляют, на какой тяге работают, Марат пока что благоразумно не стал выяснять. Заводить личные автомобили («Волги», «Лады» и «Запоржцы») не возбранялось, но мало кто хотел с этим связываться: все равно приходится оставлять за чертой города в гаражах и добираться до дома на трамвае, еще платить налог на экологию, перед каждым выездом проходить медосмотр… Не езда, а ерзанье, и сплошная маета. Да и не престижно, ведь собственными автомобилями обзаводились хуторяне, до поместий которых трамваи не ходят, Макары всякие телят не гоняют. Не престижно, как если в реальности Марата пробраться в тусовку столичных хакеров и с апломбом заявить: «Что, в кнопочки все тыкаете, все тыр-пыр, да тра-ля-ля? А у меня чушка опоросилась, свинята на загляденье — красавцы, так бы и расцеловал кажного!» Вот и здесь, к хуторянам в целом, и к их личным автомобилям в частности, относились лояльно, но не более того. Как к безвредным чудакам, никак не желающим расстаться с пережитками прошлого. Ни денег им на мелких своих участках путем не заработать, ни СИ как следует прирастить. То ли дело трудиться в агрохолдингах, промышленных корпорациях или учреждениях СС (социальная сфера). Кому повезет, так и вовсе в НИИ, двигать вперед научно-технический прогресс, или служить в Красной Армии на постоянной основе. А те, кому посчастливилось родиться сразу и в сорочке, и с серебряной ложкой во рту, имеют шанс попасть в число покорителей космоса или морских глубин.

…«Тулпар» оказался межпоселковым (в отличие от «Ласточки» — внутригородского) скоростным трамваем. Веселенькой сине-зелено-белой расцветки. Очень даже комфортабельным. И маршруты проложены даже там, где в реальности Марата пассажирские автобусы такая же редкость, как депутат федерального масштаба среди электората в межвыборные годы.

«Тулпар», слегонца лязгнув чем-то в своем электронно-электрическом чреве, плавно набрал ход. Марат расслабленно откинулся на спинку кресла. Салон был почти пуст, лишь древняя старушка в теплом, не по погоде, плаще примостилась где-то спереди, пара девчушек с плеерами на ушах, да мальчуган младшего школьного возраста, очень и очень индифферентного вида. Вся молодежь кивком головы поприветствовала новых пассажиров. Алия не ответила, она расстроилась.

— Вот видите, никого уже нет. Все там!

Марат не стал выяснять, где это «там». Да плевать. Хотелось перехватить инициативу и хотя бы узнать, как сложилась судьба Акбашевых в этой реальности?

— Алия, а где работает твой муж, Марат Ханович?

— А вы разве не знаете!? Самый молодой во всей республике доктор философии! Так у него относительное СИ выше…

Что за «СИ», да еще и относительное, кого и чего оно выше, Марата сейчас не особо заботило. Примирительно поднял обе ладони. Со своей женой этот жест срабатывал всегда, помогло утихомирить и ее копию.

— Алия, я же… я же, сама, короче, понимаешь. Маленько разгребу свои дела и сразу засяду штудировать труды уважаемого Марата Хановича. Зуб даю! А сама где трудишься?

— ССПО, учительница танцев в училище имени Имаметдина Ширгалина. Учительница 7-го разряда, между прочим. И кому и зачем даете свой зуб?

Про ССПО лучше пока не допытываться, как бы опять не попасть впросак, задал вопрос, как ему казалось, нейтральный.

— Это так, шутка, в странах господства капитала. А кем был товарищ Ширгалин?

Не угадал. Алия аж всплеснула руками.

— Товарищ разведчик, вы точно с Луны свалились! Как можно не знать Имаметдина Мархаметдиновича! А-а, как это я сразу не догадалась — вы долгие годы работали в подполье, в странах господства капитала.

Оказалось — выдающийся педагог и просветитель, один из основоположников того же, неизвестного для Марата, ССПО. Почетный член президиума Духовного управления мусульман СССР и так далее, и так далее. Да еще, для вящей убедительности, младший брат и сподвижник Ямалетдина Ширгалина, бессменного наркома СССР по делам национальностей!

У Алии заметно дрогнул голос.

— Какое время было, яростное и прекрасное! Как я им завидую! Представляете, Имаметдин Мархаметдинович с горсткой товарищей в чистом поле обосновали учебно-производственный кооператив. Набрали детей, голодных, безграмотных, больных и сплотились в наш «Урал», лучший во всем Советском Союзе! Лучший! Зря, что ли, в 1933 году стал образцово-показательным. Мы твердо удерживаем это высокое звание.