Я подобрал это на свалке

После этой убедительной демонстрации Мать снова, пока никто не догадался, вернула Вторую — иначе мне пару рёбер точно сломали бы.

Я мученическим взором первого христианина, распятого мерзкими римлянами на кресте, смотрел, даже не вылезая из-под стола, на клиента-чиновника: вот, мол, на какие жертвы приходится идти ради того, чтобы выручить его — неблагодарного…

Ну, потом-таки вылез, начал обнимать, целовать, и уговаривать простить меня, козла неблагодарного, и т. п. Хорошо, что вторая позиция не предусматривает избиение меня. Мне сказали, что я, хоть и мразь последняя, но меня всё ещё… Любят.

Забрав драгоценное, теперь рыдающее, «сокровище» и новенький дипломат с остальными деньгами, мы так же быстро покинули планету, как и прибыли. И, как я смутно представляю, теперь-то уж меня туда точно, ни при каких условиях, не впустят!

Разборки на «Лебеде» были, конечно, и зубодробительные, и страстные…

Всего — помногу!

Поймал я себя, однако, особенно поменяв Ивин блок живота на старый, на том, что почти постоянно улыбаюсь, как идиот недоделанный, и чувствую себя гораздо счастливей, чем мог бы в такой ситуации…

По-моему, эти мои эмоции передались обеим Сущностям как-то… странно. Если не сказать больше. Теперь переключение с Первой на Вторую и обратно, которое я иногда просил Мать сделать, не вызывало ни озлобления, ни даже протеста.

Видать, поняла моя разлюбезная, что и так… и так… Повязан я теперь по самые уши! И ещё глубже.

Не сомневаюсь, впрочем, что Служитель Высокой Политики — тоже!

Потому что непонятная это штука — настоящая Любовь… Непредсказуемая. Мало ли как обернётся — всё только началось…

Во всяком случае в наших с Ивой отношениях явно наметился новый виток, и она даже не протестует вновь поучаствовать в Свободном Поиске.

И вот, хотите — верьте, хотите — нет, но я знаю точно: Мать первая, и сразу, просчитала всю эту ситуацию. И позволила мне «порезвиться». Она знает — такое «приключение» как раз в «моем стиле»…

Правда, до сих пор не сознаётся, морда бессовестная.

Хоть, говорю же, на ложь (Ну, это — теоретически!) она не способна.

И ещё…

Думаю, вы тоже не сомневаетесь, что не зря я сохраняю для НЕГО — уже его запчасти, и что по синякам под глазом, и манипуляциям с черенком швабры он тоже…

3. Мать

— Таких животных не существует.

— Мать, ты что, издеваешься?! Вот же оно: я его и отлавливал специально для тебя! И специально для тебя на «Лебедь» притащил! Посмотри: правда, симпатяга? Какие… э-э… ножки… и глазки… Ну и корма тоже ничего себе! Так что как это ты можешь говорить, что оно — не существует?

Предмет спора довольно бессмысленно топтался на столе, куда я грубо вытряхнул несчастное создание из ловчей клетки, потребовав с Матери предварительно озаботиться созданием силового барьера.

Выглядела тварюга, и правда, словно горячечный бред… Или монстр из искушений Святого Антония. Причём — несчастный монстр.

Огромные выпученные глаза напоминали широкоугольные объективы. Рта почему-то не видно. (Выдвижной он, что ли?) А особенно раздражало лысое розовое тело, короткое и толстое как сарделька. Было очень похоже на то, что эта бедолага… хочет домой. Только не знает в какую сторону податься, поэтому и тычется сразу во все одновременно.

— Я не имела в виду данный конкретный экземпляр. Я имела в виду шире. Весь вид как таковой. — на моё недвусмысленное «Хм!» она спокойно продолжила «курс ксенозоологии для малограмотных и туповатых», — Для того, чтобы успешно существовать на этой планете, данный вид должен как минимум размножаться, питаться, и где-то обитать.

— Ну, где-то он и обитает! Там я его и поймал! Ну и всё остальное он тоже делает — можешь быть уверена!

— Все три утверждения неверны. Поясню подробней.

Он — не обитает. В руинах, где мы его выловили, настолько высокий радиоактивный фон, что белковое создание, даже насекомые, которые как раз славятся устойчивостью, никак не может просуществовать дольше нескольких месяцев. Далее: не ты его поймал, а я. — ну, с этим трудно спорить.

Именно Мать захлопнула дистанционно дверь ловушки, пока я отбивался, раздавая налево и направо щедрые пинки, от стаи агрессивно настроенных «арбузов». Это я придумал им такое название: зверьки толстые, полосатые, и жутко глупые и голодные. Но не стрелять же мне в них из-за их идиотизма! Если бы я так делал, немного же осталось бы в живых из всего, встреченного мною…

— Питаться это создание не может, как и размножаться. Тебе пока не видно, но взгляни-ка на мониторы: вот что показало рентгеновское, гамма— и МВЧ-просвечивание.

Сердито отдуваясь, я подошёл к пульту. Мать вывела картинку прямо на три центральных экрана.

Иногда в процессе общения с ней я чувствую себя… унижаемым.

И не без некоторых оснований. Вот как сейчас: я стараюсь, вылавливаю тварюгу, из-за которой весь сыр-бор, а она, зараза этакая, уже просветила её, и ничего не сообщив мне, смело выкладывает сразу свои выводы. Свинство.

Чёрт. А ведь она права: ни пищеварительного тракта, ни органов размножения… Или хотя бы первичных половых признаков. Действительно — абсолютно невозможное создание.