Я - подводная лодка!

Ладно, охаяли торпеду-"толстушку", семейство которых за многолетнюю эксплуатацию на флоте никаких неприятных сюрпризов не преподносило, и лишь одна из них взяла да и взорвалась "сама по себе". В средствах массовой информации началась кампания против "Антеев" - подводных крейсеров типа "Курск". Мол, не обладают они нужной живучестью и хорошо бы их все пустить "на иголки": "Когда К-429, спроектированная "Лазуритом", затонула на Камчатке, подводники жили в отсеках примерно трое суток, - утверждает коллега по перу. - Почему же четыре огромных неповрежденных (!) отсека "Курска" так быстро заполнились? Почему так мало жили там люди? И если лодки, спроектированные ЦКБ "Рубин", не приспособлены для борьбы за выживание в критических условиях, то не безопаснее ли вовсе пустить их в утилизацию?"

Вроде бы все верно, одни упрямые факты: с атомной подводной лодки К-429, затонувшей под Камчаткой в 1983 году, спасся почти весь экипаж более ста человек, а с "Курска" - никто. Но одна "маленькая деталь", не приведенная в этом сравнении то ли по незнанию, то ли по лукавству: К-429 затонула по неисправности системы всплытия-погружения, с одним затопленным отсеком. "Курск" же отправил на дно чудовищный взрыв, какому не подвергалась ещё ни одна подводная лодка в мире! И, несмотря на это, в живых осталась часть экипажа, уцелел реакторный отсек и не случилось ядерной аварии. Ни в одном конструкторском бюро ещё не спроектировали подводную лодку, способную выдержать одновременный взрыв дюжины торпед. Как ни парадоксально, но "Курск" продемонстрировал невероятную живучесть кораблей своего проекта, и списывать их в утиль по меньшей мере неразумно.

Вслед за "Курском" - "Хиросима"...

О том, какова будет дальнейшая судьба "Курска", рассказывает Главный строитель СРЗ "Нерпа" Олег Гладких:

- Сама утилизация подразумевает два этапа: сначала проводятся сопутствующие работы по выгрузке отработанного ядерного топлива, а затем разрезается сама лодка, с формированием 3-отсечного блока, который потом отправят к месту отстоя.

Так получилось, что у своих последних причалов сошлись "Курск" и "Хиросима" - первый советский подводный ракетоносец К-19, получивший свое печальное прозвище после ядерной аварии в 1962 году и жестокого объемного пожара в 1972-м.

Выгрузка ядерного топлива из К-19 планируется в первую очередь. На самом "Курске" предстоит ещё выполнить большой объем подготовительных работ. А вот окончательная утилизация "Хиросимы" произойдет после всех проведенных работ на "Курске".

Принято решение, что рубки с обеих лодок будут установлены как памятники мужеству подводников - одна в Курске, другая - в Полярном. Рубку с "Курска" уже сняли. Она стоит рядом с лодкой на стапель-палубе и очень похожа на рыцарский шлем. С открытым забралом.

Глава шестая ЧАЙНИК БЕЗ КРЫШЕЧКИ...

В отсеках затонувшей и поднятой подводной лодки мне довелось побывать только один раз, но впечатлений хватило на всю жизнь. Рыбацкий рефрижератор протаранил подводную лодку С-178 на подходе к Владивостоку. Погибло 32 моряка. Беда случилась осенью 1981 года. Через два месяца подлодку подняли и поставили на клети сухого дока.

Я вошел в пробоину высотой и шириной с хорошую дверь. Жутковато входить в подводную лодку через прочный корпус, а не через штатные люки... На настиле шестого отсека, куда въехал форштевень рефрижератора, хрустело под ногами битое стекло плафонов. Массивная тумба ходовой станции экономхода ("мотора подкрадывания") была сдвинута набок. Прошел в пятый (дизельный) отсек, тускло освещенный двумя лампами-переносками. Здесь тоже было все искорежено. Густо пахло соляром. При подъеме лодки десять тонн топлива выдавило в отсеки, так что пропиталось им буквально все - и разбухшая фанера кают в жилом четвертом, и разъеденная топливом резина кабелей. На приборах с выдавленными стеклами зеленели окислы меди. Блестели только шлифованные стволы перископов. Во втором отсеке ещё стояла синеватая гарь пожара, полыхнувшего при столкновении. В каюте командира ржавел сейф с распахнутыми дверцами.

В четвертом отсеке я задержался и снял шапку. Здесь, в этих крошечных каютках и рубках, погибло 14 человек...

С ржавого трубопровода свисала чья-то черная матросская пилотка со слегка позеленевшей звездочкой.

Я выбрался из первого отсека через торпедопогрузочный люк. В шпигатах и пустотах легкого корпуса завывал декабрьский ветер, и от этого казалось, что подводная лодка тихонько постанывает.

На заводском дворе я увидел груду имущества, выброшенного из С-178 после подъема с грунта: изъеденные соляром гидрокостюмы, "идашки", диванные спинки, чей-то китель с мичманскими погонами, томик справочника по безопасности судоходства со слипшимися от морской соли страницами, фаянсовый чайник с вензелем "ВМФ", чудом переживший все передряги в железном доме, отделавшись лишь отбитой ручкой да потерянной крышечкой.