Я пойду одна

– Как бы то ни было, я отошла назад, к последней скамье, откуда можно было бы проследить, когда уйдет этот человек. К несчастью, мне было не очень хорошо его видно. Потом вы вышли из исповедальной комнаты и через внутренний двор направились к входу в монастырь. Я как раз думала, не стоит ли мне вас догнать, но тут этот мистер Погруженный-в-молитву, кем бы он там ни был, вдруг вскочил и поднял свои темные очки. Уж поверьте, он не спускал с вас глаз ни на секунду, пока вы не скрылись из вида.

– Может быть, хотел исповедаться, но никак не мог набраться храбрости? – предположил отец Эйден. – К несчастью, такое нередко случается. Людям хочется освободиться от какой-то тяжести на душе, а потом они понимают, что не могут заставить себя признаться в том, что совершили.

– Нет. Тут было что-то другое. Как раз поэтому я и встревожилась, – твердо заявила Альвира. – Я хочу сказать, такое ведь тоже случается – когда какой-нибудь сумасшедший зацикливается на том или ином священнике. Если вы знаете хоть одного безумца, у которого появились претензии к вам, то будьте поосторожнее.

Похоже, отцу Эйдену пришла какая-то мысль, потому что морщины на его лбу стали вдруг глубже.

– Альвира, вы говорите, что тот человек всего несколько минут преклонял колени перед усыпальницей святого Антония, до того как я вышел из исповедальни?

– Да. – Хозяйка дома поставила на стол бокал с вином и подалась вперед. – Вы кого-то подозреваете, да?

– Нет, – не слишком убедительно произнес отец Эйден и подумал о той молодой женщине.

Она сказала, что не в силах спасти человека, которого собираются убить. Возможно, за ней следили, когда она шла в церковь, или же дама была не одна? Она просто ворвалась в исповедальную комнату, поддалась внезапному порыву, а потом сильно пожалела об этом?

– Эйден, а у вас в церкви есть камеры слежения? – спросила Альвира.

– Да, у каждого входа.

– Разве вы не можете проверить их и выяснить, кто мог прийти в церковь в течение часа после половины шестого? Я хочу сказать, что народу-то там было не слишком много.

– Да, это можно сделать, – согласился отец Эйден.

– Вы не против того, чтобы я посмотрела записи завтра утром? – спросила Альвира. – Я, конечно, не видела лица того человека, но у меня осталось общее впечатление. Высокий рост, внесезонная куртка, что-то непромокаемое… У него очень густые черные волосы.

«Еще запись покажет ту молодую женщину, что заходила в церковь», – подумал отец Эйден.

Он не очень-то надеялся выяснить, кто она такая, но было бы интересно проверить, следили за ней или нет. Тревога, терзавшая францисканца весь этот день, стала еще сильнее.

– Конечно, Альвира, давайте встретимся в церкви в девять утра.

Если за той женщиной кто-то наблюдал, боялся того, что она могла бы рассказать священнику, то не грозит ли теперь ей опасность?

Доброму монаху и в голову не пришло задать себе вопрос, не находится ли теперь под угрозой его собственная жизнь, просто из-за того, что кого-то очень пугает то, в чем могла признаться ему встревоженная молодая женщина…

9

Ровно в половине восьмого Зан вошла в ресторан «Времена года». Ей достаточно было окинуть взглядом зал, чтобы обнаружить Теда. Ничего другого она и не ожидала. Семь лет назад, когда они только начали встречаться, Карпентер объяснил ей, что ради дела привык всегда являться немного раньше назначенного времени.

– Если встреча важна для клиента, я таким образом даю понять, что ценю чужое время. Если же я должен увидеться с человеком, которому что-то нужно от меня, то учитываю его волнение и ставлю собеседника в невыгодное положение. Пусть он приходит вовремя, но все равно чувствует себя опоздавшим.

– Да что может кому-то понадобиться от тебя? – спросила тогда Зан.

– Например, менеджер какой-нибудь будущей звезды, актера или певца хочет, чтобы я помог ему справиться с его клиентом. Такого рода вещи.

– Мисс Морланд, рады видеть вас снова! Мистер Карпентер ждет вас.

Метрдотель повел ее через зал к тому столику на двоих, который всегда заказывал Тед.

Тед встал, наклонился, поцеловал ее в щеку и задел плечом, когда они садились.

– Зан!.. – Его голос прозвучал хрипло. – Что, день был довольно трудным, да?

Александра решила ни слова не говорить бывшему мужу о том, что кто-то украл деньги с ее карт. Она знала, что стоит Теду об этом узнать, как он сразу захочет ей помочь, и не желала ничего такого, что заставило бы ее поддерживать отношения с ним, кроме, разумеется, вопросов, касавшихся Мэтью.

– Да, паршивый денек, – негромко ответила Зан.

Тед накрыл ладонью ее руку и сказал:

– Я не оставляю надежды на то, что однажды зазвонит телефон и ты услышишь хорошие новости.

– Я и сама заставляю себя в это верить, но потом сразу думаю, что Мэтью, наверное, уже забыл меня. Ему ведь было всего три года и три месяца, когда он исчез. Я потеряла целых два года его жизни… – Зан умолкла, потом осторожно добавила: – Я хочу сказать, мы потеряли.