Я покажу тебе Стамбул

— Эх, подруга, я в последнее время не успеваю за жизнью. Все так быстро меняется. Вот было бы хорошо, если бы до сорока время шло быстрее, а потом уже тянулось помедленней, — случайно услышала я позавчера слова одной пожилой дамы. Ее собеседница неопределенно покачала головой. Они сидели на скамейке возле пристани «Ускюдар», скользили взглядом по прохожим, грелись на скупом декабрьском солнышке, наслаждаясь жизнью словно стамбульские кошки. Одна что-то без умолку рассказывала, а другая время от времени кивала или коротко отвечала. Было видно, что эти роли распределены между ними давным-давно, и каждая довольна своей.

Когда паром отчалил от Ускюдара, сопровождаемый напевом азана из мечети Михримах-султан, услышанные слова все еще крутились в голове. Ведь скоро мой тридцать третий день рождения. Не за горами и сорок лет. Хотела бы я, чтобы в одну минуту сжалось детство в Алматы, переезд и первые сложные годы в Стамбуле, с долей секунды промелькнула учеба в институте, первая любовь, работа, успехи, ошибки? А потом, когда мне стукнет сорок, каждый день, неделя, месяц, год шли бы своим чередом, неспеша растягиваясь в бесконечный поток…Только чего? Счастья, спокойствия, радости? Или уныния, разочарования, сожаления об упущенных возможностях? Наверно, невозможно понять и принять время после сорока, если отрезок «до» пролетит в мгновение ока.

Свой день рождения в этом году я отмечать не хочу. В Турции вообще спокойно относятся к празднованию этого дня и обычно не устраивают грандиозных вечеринок. Иногда я скучаю по тем дням рождения, которые остались в Алматы. Когда была возможность, мы звали гостей и готовились за несколько дней. Покупали мясо для плова, запекали в духовке «ножки Буша». Баба Света жарила пирожки с картошкой, открывала заготовленные с лета банки с солеными огурцами и квашеной капустой. Папа покупал в подарок коробку сникерсов, и я старалась растянуть ее как можно дольше, иногда угощая девчонок во дворе. А мама пекла свой фирменный «Наполеон».

К первому моему дню рождения в Стамбуле никто заранее ничего не готовил. Я даже подумала, что мама забыла. Утром в день моего четырнадцетилетия я проснулась от знакомого запаха, разнесшегося по дому. С радостью помчалась на кухню, но услышав голоса, осталась у двери:

— Марьям, дорогая, ну зачем столько хлопот с утра? Давай закажем торт у Мустафы? У него отличная пекарня и самые вкусные сладости в нашем районе, — уговаривал отчим маму.

— Нет, дорогой, хочу порадовать мою девочку своим фирменным тортом. Каждый год пеку. А сегодня ей, наверно, будет особенно грустно. Все-таки в первый раз в новой обстановке отмечает день рождения без друзей. Пусть что-то из нашей прошлой жизни будет с ней в этот день.

— Марьям, у нас кажется «ушной гость», — увидел меня отчим в дверях кухни. — Проходи, Нэтнэт. С днем рождения! Счастливых лет! — поздравил он меня и вышел из комнаты.

— С днем рождения, Наташенька! — поздравила мама, крепко обняв. — Смотри, что у нас будет на десерт вечером, — кивнула она на коржи торта, ожидающие крема. — Правда, не знаю, как получится. Все-таки у них здесь продукты немного другие. Но в любом случае, будет сладко, — рассмеялась она.

Торт стал украшением вечера. Отчим устроил нам с мамой сюрприз, пригласил в ресторан, а в конце ужина официанты вынесли под аплодисменты гостей мамин «Наполеон» с зажженными свечами. Прежде чем их задуть я оглядела зал ресторана: моя новая родня, одноклассницы, которые могут стать моими друзьями, мама со счастливой улыбкой, отчим Неджми-бей, который ради нее организовал вечеринку в мою честь. Вокруг улыбки, смех, пожелания счастья. А за окном ресторана вид на огоньки Босфорского моста. Я задула свечи.

Мое желание исполнилось. Я полюбила свою новую жизнь в Стамбуле. А город полюбил меня. Иначе как объяснить то, что время от времени он говорит со мной обрывками фраз окружающих, напоминая о самом важном в этой жизни.

Запись в блоге, январь 2018

Вера в чудеса

Каждый год на Рождество я стараюсь попасть в Айя-Софию. В остальное время года не очень люблю бывать там. Даже когда вожу группы туристов и рассказываю им об истории собора, не чувствую воодушевления. Но на Рождество от этих стен веет какой-то необыкновенной радостью и благодатью. По-другому и не назову этот восторг, который испытываю, когда смотрю на величественный купол, хрустальные люстры, лики Христа и ангелов. Возможно, причиной этого служит одна история, кочующая из уст в уста среди гидов.

Говорят, что раз в год под Рождество все духи обретают плоть и их можно встретить в самых неожиданных местах.

— Эй! Эфенди! — Ахмет-бей расталкивал мужчину, развалившегося у колонны в дальнем темном углу залы. За бесчисленные годы работы смотрителем, он не раз сталкивался с такими чудаками: придут в священное место, а потом сознание теряют от нахлынувших чувств.

— Ахмет-бей, ты что делаешь? Зачем так бедолагу трясешь? — окликнул старика звучный голос.

— Ну вот, явился, — пробурчал про себя Ахмет-бей, а вслух, обернувшись к говорившему, произнес: