Я покупаю эту женщину

– Хочешь, я скажу тебе, зачем мой охранник возвращался в особняк? Он мечтал меня уничтожить. Он все то время, пока общался со мной, вел себя как подлец… он втихаря делал фотографии, где мы с ним вместе. И в тот день повез их Ткачеву. Женька сказал, что около тела нашли одну из таких фоток.

– Ну, может, это не Сергей принес, может, у Владимира уже давно были эти фотографии…

– Если бы они были у него раньше, хотя бы утром, я в тот день не вышла бы из дома… Зная характер моего мужа, думаю, и ты не сомневаешься, что Ткачев бы меня, как минимум, искалечил, узнав об измене. Или на цепь посадил, или еще что-то не менее гадкое придумал, смотря в какой кондиции находился бы его мозг в этот момент. И Сергей это знал. Не хватило сил сломать меня, так он решил отомстить руками Владимира. Предать женщину, с которой спал… Это подло и мелко. Он не мужчина, Лис.

– Да ладно, Рит… где они сейчас, мужчины-то благородные, – вздохнула Алиса, – разве что в сказках да в наших женских мечтах остались. Приходится пользоваться тем, что есть… Ну ты бы хоть спасибо Сергею, что ли, сказала, все-таки только благодаря его признанию тебя так быстро выпустили… Хотя, конечно, мог бы и пораньше… Но как только тебя арестовали, он сразу бросился спасать.

– Мне не за что его благодарить. Этот человек принес мне столько горя, что мы квиты… Я ненавижу его. А мужчины благородные… они есть, Лис. Теперь я это точно знаю… Только, видно, не про нашу честь…

Алиса внимательно посмотрела на подругу, пожала плечами и повернула ключ в замке зажигания.

Эпилог

Марго, одной рукой прижимая к уху телефонную трубку, другой катила неуклюжую железную тележку по идеально ровному полу супермаркета.

– Да… да, я поняла, открытие выставки назначено на десять утра… нет, официальная презентация будет послезавтра, мы пригласили журналистов, с телевидения тоже придут… да, но работать начинаем уже завтра… ну хорошо, я уточню и перезвоню…

Маргарита захлопнула крышку мобильника, в этот момент она почувствовала небольшой удар, банки в тележке жалобно зазвенели.

– Ой, простите, ради бога, я вас не заметила… – Маргарита обернулась на голос и увидела виновато хлопающую длиннющими ресницами Татьяну, горничную из особняка Егоровых.

– Привет.

– Ой! Алла, а я тебя сразу и не узнала, – заулыбалась Татьяна, – отлично выглядишь. Как дела? Опять в каком-нибудь доме работаешь?

– Нет, – покачала головой Марго, – теперь я в галерее, выставки разных художников организую. Мне нравится… а ты-то как? Как Василий?

Маргарите очень хотелось спросить про Павла, но она не рискнула даже произнести это имя. До сих пор при воспоминаниях об их, казалось бы, мимолетных отношениях у нее холодело в груди.

– Ой, у Васи все хорошо, мы поженились с ним два месяца назад, – радостно сообщила Татьяна, потом, немного погрустнев, добавила: – А Ефимия умерла…

– Как? – У Марго сжалось сердце. – Как умерла? Она же такая бодрая была…

– Ага, бодрая, – грустно вздохнула Таня, – простудилась где-то, пневмонию прихватила, да так и не выкарабкалась. Павел Петрович ей лучших врачей привозил, ничего не помогло. Лев Валерьянович, семейный доктор, сказал, что у Ефимии просто лимит вышел. Силы жизненные закончились, вот и не справилась… До последнего дня в сознании была, все переживала, что правнучков не увидит. Очень ей хотелось, чтобы Сергей Павлович женился побыстрее, чтобы в доме поживее стало…

– Павел Петрович, наверное, сильно переживает?

– А то… – тяжело вздохнула Татьяна, – он вообще последнее время какой-то грустный ходил. – Она понизила голос и полушепотом добавила: – Пить даже начал. Не то чтобы там сильно, но по вечерам я частенько видела, как он в кабинете в одиночестве коньяком баловался. Ефимии я не говорила, не хотела старушку расстраивать… Ну а после смерти Ефимии он вообще какой-то другой стал…

– Другой? Это как?

– Да я даже и не знаю, как объяснить… Он ведь вообще-то раньше очень… правильным, что ли… был. Все по расписанию. Поведение, одежда, отношение к людям… ну, ты понимаешь… А сейчас его понять невозможно. То гуляют с Сергеем Павловичем целыми ночами, то, бывает, из дома неделями не выходит. Костюмы все свои с галстуками позабросил, даже на деловые встречи в джинсах стал ездить. Представляешь?

– Ну… не очень, – искренне призналась Марго.

– Вот и мне поначалу удивительно было. Теперь уж привыкли… Вообще в доме живее в последние месяцы стало. Жаль, Ефимия не дождалась. К Сергею Павловичу друзья частенько приезжают, вечеринки устраивают всякие. Иногда бывает весело. – Татьяна улыбнулась. – Только потом они с Павлом Петровичем здорово головой маются.

– Да уж… – Марго почувствовала, что в душе появилось какое-то неприятное, даже тоскливое чувство. Она-то надеялась, что Павел хотя бы грустит, а оказывается… Хотя, конечно, это совершенно правильно. Предателей нужно как можно скорее вычеркивать из памяти и уж тем более из сердца. А она ведь в его глазах предательница… да, собственно, и не только в его. Она даже сама себя ненавидит, когда вспоминает…