Я помню музыку Прованса

– Перестань! У меня никого нет, и ты это знаешь. Ева – просто подруга, с кучей проблем, но подруга. И даже захоти она большего, этого бы не было.

– Ну конечно!

– Открой глаза! – заводится Антуан. – У меня в жизни ничего нет! Только трюфели, собака, Люсьена и старик Флавио! Ничего! А все почему…

Его лицо мрачнеет. Джулия сердится на себя и не решается возражать. Одиночество, о котором он говорит, ей знакомо. Она сама давно так живет. Луна бросает тени на его лицо. Джулия разглядывает трехдневную щетину, сжатые челюсти, играющие желваки. Антуан напряжен и настроен решительно. «И этот порыв, – думает она, – этот порыв ему очень идет».

– Теперь про Люсьену, – продолжает Антуан. – Честно говоря, я не знаю, что между вами происходит, и не уверен, что это мое дело. Люсьена чувствует себя плохо и не говорит почему. Она моя бабушка, и она мне дорога. Но и ты мне дорога. Больше, чем ты думаешь.

Он подыскивает слова.

– Джулия, правда в том, что я тебя не ждал. Ты возникла посреди моих проблем со своим парижским выговором и блокнотом на спирали. Пришла без предупреждения. Твои веселые глаза, «Фантометта»… Я думал, в моей жизни нет места ни для кого. Я закрыл дверь, а ты влезла через крышу. Я не видел, как ты вошла. Мы с тобой как две планеты, которые сближаются раз в сто лет, как солнечное затмение – такая редкая и мощная штука, что нужно надеть темные очки, чтобы не ослепнуть.

Джулия застигнута врасплох.

– Прости, если у тебя сложилось впечатление, что ночь, которую мы провели вместе, ничего для меня не значила, нет, вовсе нет. Мы двое – это реально. Возникло что-то хрупкое и внушающее надежду. Признаюсь, что меня это пугает, я просто в ужасе. Меня никто не предупреждал, что в жизни может случиться такая встреча. У меня нет рецепта, нет ответов, и я ничего не могу пообещать наверняка, но уверен: если ты дашь нам шанс, я его не упущу.

Джулия потеряла дар речи. Это он ей говорит? Он, со своими грязными ногтями и непредсказуемыми перепадами настроения. Со своим псом, трюфелями и Провансом. Что у нее общего с Антуаном? Внутренний голос бьет тревогу и торопит в убежище: Антуан скоро отчалит, нужно быть к этому готовой. Джулия задохнулась, окаменела от бушующего в груди шквала.

– Так и будешь молчать? – Антуан вздыхает. – Я подожду в машине.

Он уходит в темноту. Джулия остается сидеть на ступеньке. Она не может сформулировать ни одной мысли. Вдруг ее словно током ударило. Она вспомнила всех, кого бросила из страха, что однажды они бросят ее. Ее романы, убитые в зародыше из страха, как бы не обжечься. А вот бабушка храбро шла по жизни. Джулия чувствует себя трусихой, ей стыдно. Смогла бы она написать такой дневник? Хватило бы у нее духа встретиться со своими воспоминаниями, подвергнуться осуждению и вступить в борьбу с самой собой? Или, столкнувшись с болезнью, она бы сдалась – в ожидании, когда все рассыплется в прах?

Настоящие истории любви редки. Борись за то, чтобы их прожить.

Джулия догоняет Антуана и берет его за руку. Ветер с холмов разносит по всей округе ароматы горных трав и кустарника. Жужжание насекомых, сырость листвы, шепот деревьев. И тепло его кожи.

– Я тоже не ждала тебя…

Теперь она подыскивает слова.

– За эти десять дней я узнала о себе больше, чем за тридцать лет своей жизни. И не понимаю, где я, не могу поверить, что так долго шла рядом с самой собой. А теперь я отпустила поводья и иду вслепую.

Сердце стучит так сильно, что, кажется, удары эхом отдаются в небе. Антуан подходит к ней и прижимается лбом к ее лбу.

– Меня тоже это пугает, – шепчет Джулия.

– Фантометту не испугать.

Она засмеялась, и с ее ресниц скатилась слеза. В задушевной темноте благоухающего вечера Антуан бесшумно притянул к себе Джулию и поцеловал.

– Не знаю, куда мы идем, но думаю, нам лучше идти вместе.

52

Наступило утро, а Люсьена и Джулия так и сидят на кухне.

Пожилая женщина держит в руках остывшую чашку. У Джулии красные глаза, обведенные темными кругами. Она ставит кофейник на плиту. Бросает взгляд на стенные часы.

– Ты должна с ней поговорить.

Люсьена не реагирует, она похожа на человека, который выжил после землетрясения, но потерял много крови. Или на спасенного из морской пучины. Уж лучше бы она тогда утонула, думает Люсьена.

Джулия поближе пододвигает стул. Разглядывает осунувшееся угловатое лицо, восковую кожу, выбившиеся из пучка тонкие волосы. Это лишь тень прежней Люсьены. Джулия впервые берет ее за руку.

– Никогда не бывает слишком поздно.

Люсьена медленно поворачивается к ней и долго разглядывает, потом качает головой. Молча выпив кофе, они закрывают за собой дверь маленького домика. Антуан спит в гостиной.

Молчат и по дороге в «Бастиду». Ночью все было сказано. Старенький «Пежо» едет мимо виноградников в мягком свете утреннего солнца. Среди хвойных и дубовых лесов, под сенью горного массива Эстерель просыпается деревня.