Я помню все твои трещинки (СИ)

— Да, конечно, могу дать свой номер телефона или e-mail, там напишете, я все перешлю, но это не раньше двенадцати ночи, как, собственно, попаду домой, — она пожимает плечами и смотрит на близнецов. За время съемки девушка явно нашла между ними невероятное количество различий, по которым спутать их просто неозможно.

— Отлично, но я телефон забыл в машине. Лех, дай я у тебя в контактах забью, а ты потом удалишь, — Антон поворачивается к брату.

— У меня есть номер телефона Киры, не переживай, я тебе скину, — спокойно отвечает Алексей, вспоминая, как взял его еще во время их первой съемки. Парню настолько понравился результат, что он еще не раз обращался к девушке, чтобы она его поснимала.

— Тогда отлично, я тебе напишу, — подмигивает ей Тоша. — Поехали, нас мама ждет. И сделай лицо веселее, иначе она будет волноваться.

Мама. Иногда люди не до конца понимают, сколько же смысла вложено в это слово. Ведь именно благодаря этому человеку каждый появился на свет. И, несмотря на то, какие же разные могут быть отношения с матерью, она остается навсегда тем, кто воспитал нас.

— Леш, тебе бы личную жизнь наладить, пора уже, после смерти Кати прошел уже год. Не идти же в монахи теперь, — нежно говорит Елена, переживая за сына.

— Да, Лех, присмотрись к девушкам. Ты ведь такой молодой, все еще впереди, — Антон кладет свою руку на его плечо.

— Вы уже надоели. Есть у меня девушка, есть, просто не хочу этого разглашать, — крикнул Алексей и посмотрел на своих родных. — Она фотограф. Очень милая и хорошая.

— Я ее знаю? Сколько ей лет? А это случайно не Кира? — буквально засыпал его вопросами брат.

— Да, это Кира, — резко ответил Миранчук-старший, только потом понимая, что он сказал.

Пробки сегодня особенно сильно бесили Киру. Она понимала, что еще немного, и просто не успеет к Алевтине, а ведь она так обещала провести этот вечер с ней. Эта девочка уже давно стала тем, ради чего Богуславская живет. Только ради нее русоволосая готова работать днем и ночью, а потом мчаться в больницу с какой-то мягкой игрушкой. Она учит ее чувствовать, любить, смотреть на мир идеально и слушать маленького ребенка внутри.

— Привет, — девушка обнимает ее и гладит по белоснежным кудрям. — Как твое самочувствие?

— Ты обещала, что проведешь весь день со мной, — Алевтина обиженно смотрит на Богуславскую.

— Я просто работала, малышка. Обещаю, что я приеду во Францию, и мы будем с тобой гулять. Хочешь, я тебе почитаю?

— Мне сегодня плохо было, врач снова делал переливание. Это страшно, — пятилетняя девочка посмотрела на свою маленькую ручку, на которой виднелись раны от постоянных капельниц.

— Прости, что не была рядом с тобой.

— Почитай мне про Золушку. Надеюсь, что когда-то и в твоей жизни появится прекрасный принц, — вздыхает она.

— Ты же знаешь, Аля, что я уже давно не верю в сказки.

И на самом деле. Розовые очки спали в восемнадцать лет, когда ей пришлось браться за любую работу, чтобы просто выживать. А ни о каком прекрасном принце можно было и не мечтать. Ей казалось, что мужчины повально козлы, которым интересны только их собственные проблемы. Уже тогда девушка поняла, что ей придется со всем разбираться самой, и кроме нее никто не сможет решить проблемы. Все говорили, что она слишком рано повзрослела, слишком рано окунулась в жизнь, полную забот. Но Кира никогда не забудет, как начинала работать в кафе просто официанткой, чтобы элементарно денег хватало на еду. Однако фотография стала ее спасательным жилетом. Съемки, которые она проводила, с каждым разом становились все лучше, ее работы стали узнаваемы, а гонорар начинал расти. А после девушка столкнулась с футболом. Ей нравилось работать спортивным фотографом, ведь именно это дело приносило Богуславской и удовольствие, и прибыль.

— Кира, часы приема окончены, — в палату зашла женщина. — При чем уже пару часов назад.

— Мне пора, Аля. Я еще обязательно приду, клянусь. И во Францию я поеду с тобой, — она обнимает малышку и направляется к двери.

— Я люблю тебя, — машет девочка и крепко прижимает к себе игрушку, которую Богуславская когда-то ей подарила.

— И я тебя. Как она? — Кира обращается к доктору, стоит им покинуть палату.

— Положение ухудшается. Мы перенесли перелет на пару дней, сделали сегодня переливание, но все грустно. Будем брать дополнительные анализы и надеяться, что все обойдется.

— А может не обойтись?

— Может. В таком случае, тебе придется искать еще больше денег на лечение. Но мы все верим в лучшее.

Но мы все верим в лучшее. Эту фразу она слышала на протяжении пяти лет. Вот только давно уже ничего не будет лучше. Наша жизнь вовсе не череда полос, и надеяться, что в какой-то момент все станет радужно, просто не стоит. Слишком часто люди безошибочно думают, что в их жизни после самого темного периода наступит светлое время. Время любви, радости и счастья. Вот только Богуславская уже давно поняла, что не стоит полностью положиться на судьбу. Верить в то, что когда-то повезет, было явно не в ее планах. Она привыкла к этой темной полосе, привыкла, что в момент, когда и так плохо, обязательно станет еще хуже.