Я помню все твои трещинки (СИ)

Леша провожает ее взглядом и еще несколько минут стоит в ступоре. Он до сих пор не понимает, что произошло. Откуда на его голову свалилась Катя, которая уже давно в его сердце мертва? От мысли, что ему просто врали все это время становиться просто муторно. Какого черта он так страдал и верил ей? Думал, что его любовь просто умерла. А оказалось, что та лишь жила во Франции и строила свою жизнь. В голове вертится миллион вопросов, на которые просто невозможно найти ответ.

Насколько же бывает подлой судьба. Ведь паре было суждено оказаться в одной больнице в одно время. Мы иногда не придаем этому значения, думая, что это лишь совпадения. Но все случайности далеко не случайны. Не бывает чего-то, произошедшего без причины. На все есть свой повод и предпосылки. Стоит просто чуть внимательнее смотреть по сторонам, и мы увидим, что вся наша жизнь состоит из череды непредсказуемых событий, которые и не должны были произойти.

— Ты чего не спишь? — говорит парень, входя в палату.

— Не спится, — она пожимает плечами и, снимая кофту, ложится на кровать, укрывается одеялом. Богуславскую по прежнему знобит, это чувство холода лишь увеличивается. Ей неприятно от этой ситуации, девушка даже не понимает, что ей делать. Кидать упреки и ревновать вовсе не хочется, ведь, по сути, они ничего не решили по поводу их отношений.

— Ты обиделась? — спрашивает Леша, понимая, как же сильно накосячил сейчас.

— А? Нет, все в порядке.

Миранчуку становиться не по себе от того, насколько тихая сейчас его Кира. Нет никаких саркастических высказываний, привычного «Алексис» и звонкого смеха. Лишь глаза, которые буквально кричат о боли. Почему он так сильно рушит ее жизнь?

— Кира, — начинает парень и идет к кровати.

— Тебя, наверно, та девушка уже заждалась.

— Кира, это Катя, моя бывшая. Она жива, — признается Алексей и видит ошарашенное лицо Богуславской.

— Но как?

— Врала все это время, была беременна не от меня, подстроила аварию и улетела сюда, — выдыхает Миранчук, понимая, что слишком много всего произошло за последние несколько дней. Хочется просто спрятаться где-то вместе с Кирой, чтобы их никто не видел и не мог найти. В этой девушке он видел свой безграничный океан, в котором был готов тонуть каждый день, каждую минуту.

— Ты что-то еще ощущаешь к ней? — говорит Богуславская и понимает, что сама боится услышать не тот ответ на этот вопрос.

— Не знаю. Но в своих чувствах к тебе я уверен.

— Леш, в каких именно чувствах? Что нас связывает? У нас есть отношения? — решилась наконец спросить Кира, понимая, как же сильно ее мучает эта неопределенность.

— У нас они и были, не помнишь что-ли? Мы же почти сразу начали встречаться, ты даже с мамой моей знакома.

— Алексис, — произносит Богуславская.

— Вот, узнаю свою Киру, — усмехается Миранчук и берет ее ладони. — Кир, я могу быть уверен сейчас в своих чувствах к тебе. Мы в отношениях, слышишь? Не в фиктивных, как было раньше. В настоящих. Потому что я, — футболист на секунду заминается и чуть было не говорит эти три заветных слова, но что-то внутри не дает это сделать, — я хочу быть с тобой.

Он, увидев сегодня Катю, понял, что не до конца отпустил эту ситуацию. Парень был уверен, что больше никогда не столкнется с ней, но сейчас будто стоял на перепутье двух дорог. Бросить все и вернуть прежнюю жизнь с той женщиной, по которой так скорбил, или же остаться вместе с Кирой, занявшей его сердце? Хотелось кричать от этой ситуации, элементарно попросить хоть у кого-то помощи.

Богуславская проснулась раньше Миранчука. Ей хотелось просто посмотреть на него и запечатлеть этот образ в своей памяти. Она, как никто другой, знала, как же быстро все может разрушиться. Кира боялась потерять все это, остаться одной и снова бороться. Как никак, Леша давал хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне. Пусть изначально все было фиктивно. Пусть Богуславская всегда кричала, что больше никогда не полезет в любовь. Пусть они даже не думали, что будут вместе. Сейчас девушка рассматривала футболиста и понимала, что тонет. Тонет в каждом сантиметре его черт. Тонет в глубине его души. Готова исцеловать каждый миллиметр его тела. Она видела в нем спасение.

— Ты чего не спишь? — прохрипит Миранчук, проснувшись. И снова она провалится в этот карий омут. Смотря в эти глаза, девушка осознавала, что будто очутилась дома. Они напоминали горячий шоколад, приготовленный с любовью, который стоит выпить в самый холодный зимний вечер под очередной фильм о супергероях. Они будто крепкий кофе, который слегка разбавили молоком, чтобы он приобрел приятный темно-коричневый цвет. Они словно пожелтевшая ранней осенью листва, кружащая по улицам. Словно букеты из хризантем, гладиолусов и тюльпанов. В карих глазах хранится уют, тепло костра и шум потрескивающей древесины.

— Не хочу больше, — девушка морщит нос, а Леша спешит практически невесомо поцеловать в него. — Как тебе разрешили остаться на всю ночь?

— Я иногда бываю до невозможности убедительный, сама знаешь.