Я помню все твои трещинки (СИ)

Со смерти Кати Леша стал слишком категоричен. Все вокруг заметили, что он перестал давать людям второй шанс и выбрасывал из своей жизни при первой же возможности. Некогда добрый и всегда готовый откликнуться, прийти на помощь, футболист пропитался эгоизмом. Теперь важнее всего для него были только собственные интересы. Люди опротивели его, ведь каждый совал свой нос туда, куда не стоит. Парень привык, что теперь он один. И даже этот переезд Киры давался ему тяжело. Сможет ли Алексей ужиться с ней, не поубивают ли они друг друга через пару дней? А правильно ли он делает, втягивая невинную Богуславскую в свои схемы? Снова внутри проснулся этот эгоист, который привык добиваться своей цели, наплевав на чувства других. А ведь Миранчук понимал, что в буквальном смысле заставил Киру согласиться, у нее не было выхода, Леша наседал на нее своими разговорами. А может она и сама изначально не особо была против?

— Да, это явно не сравнится с моей студией, — протянула девушка, зайдя в трехкомнатную квартиру.

— Ну, мне даже нечего сказать, ибо жилье у тебя действительно отвратное. Твоя спальня в конце коридора, рядом с моей. Утром я еду на тренировку, завтрак можешь не готовить.

— Будто бы я собиралась, пф, — фыркнула она.

— Завтра приедет Тоша, приготовь что-то на ужин, так, по-домашнему. И приберись в квартире, но ни в коем случае не заходи в мою спальню — это запретная зона. Уяснила?

— Да, мой господин. Позволите ли вы мне пойти отдыхать? — девушка сделала шуточный реверанс.

— Естественно. Обустраивайся, будут вопросы — спрашивай, только будь добра, не донимай меня. Мы живем отдельными жизнями, играем только на публику.

— Конечно, Алексис, могли и не ожидать иного.

Девушка зашла в комнату и улыбнулась. Такая светлая, милая, казалось, будто она была приготовлена для маленькой принцессы. Здесь несомненно была видна рука девушки. И девушки, которая явно была самой счастливой на свете. Кире никогда прежде не приходилось жить в настолько уютных и красивых местах. Но в душе она все равно чувствовала себя паршиво, ведь просто продалась за деньги. Вот только эта сумма уйдет на лечение Алевтины, на то, чтобы ей наконец стало лучше.

Леша еще долго лежал и смотрел в потолок. Он понимал, почему не готов впустить Киру в свою комнату. По каждому ящику были разложены ее вещи. Катины вещи. Фотография с ней все еще стояла у прикроватной тумбочки, напоминая о тех счастливых днях, когда они еще были вместе. Когда она была жива. Катя была его душой, а открываться он не был готов. Ведь девушка была тем сокровенным, что футболист прятал от всего мира. А если бы он ее не потерял? А если бы просто не пустил ее никуда в тот вечер? Не накричал? Не сказал это паршивое «хватит меня бесить»? Все могло быть иначе. И сейчас бы ему не пришлось мучать себя этими вопросами, а каждую ночь страдать от кошмаров. Катя не отпускала его, ему снились ужасные вещи, о которых по телу шли мурашки. Вот только никому рассказывать об этом он не планировал. Даже улучшил звукоизоляцию, чтобы Антон не слышал криков, пока жил у него. Так ему было проще. Все скрывать от всех, не показывать даже родным людям, что страдает, не говорить о своих чувствах, о своей боли. Ведь он должен быть сильным. Чтобы она гордилась им.

Кира действительно тяжело просыпалась. Всю ночь она ворочалась и чувствовала себя максимально некомфортно на новом месте. Девушка вздрагивала от каждого шороха, а в темноте ей мерещились какие-то непонятные тени. Однако у солнца были свои планы, и ровно в девять утра оно светило прям ей в лицо, заставляя морщиться. Пройдя по квартире, Богуславская ужаснулась. На полочках был огромный слой пыли, валялись какие бумаги, изрисованные непонятными линиями, обертки от конфет и обрезки ткани, а каждая статуэтка или картина лежали максимально хаотично.

— Миранчук на досуге шьет? — усмехнулась она. — Нужно будет пошутить над этим.

Кира с детства любила порядок. Ей нравилось, когда все находится на своих местах и хотя бы выглядит чистым. Вот только порядок — это явно не то, что можно было сказать про квартиру Леши. А готовка с подросткового периода стала ее расслаблением. Алевтина обожала, когда Кира пекла различные торты, пироги, блюда. Так, по ее мнению, Богуславская показывала, насколько сильно ее любит. Именно поэтому с ужином не было никаких проблем. Время беспощадно тянулось к вечеру, девушка впервые не вспомнила о работе в свой выходной. Она будто просто отключилась и выпала на день из этой привычной для нее суеты.

— Я дома, — крикнул из прихожей Леша. — Какого черта тут произошло? — он прошелся по гостиной и с болью рассматривал те места, где лежали катины вещи. Ее непонятные рисунки, обрезки ткани. Все просто было выброшено. А расставленные в хаотичном порядке статуэтки были так аккуратно разобраны. В этот момент показалось, будто он теряет связь со своей любимой, будто ее убили во второй раз.

— Ты просил убраться, что я, собственно, и сделала, — усмехнулась Кира и подошла к нему. — Зато у тебя теперь чисто.