Я попал

Я уже семь танков потерял, когда отметил, что артиллерийский огонь ослаб, в третий раз купил японца, тот совсем чуть-чуть не добрал до пятого уровня, и повёл группу за собой. «Десяточку» я уже починил, и та шустро шла вперёд. И если немцы надеялись, что я заеду на заминированный участок, то они ошиблись. Где заложены мины, я понял. В незаделанных ямах на дороге. Выстрелом я заставил сдетонировать мины, фугас там воронку проделал, да мины ещё помогли. Дальше я прогнал по тому участку три танка и только потом проехал сам. Японец, как всегда, замыкал. Именно тут начался очередной налёт, когда до мелких окопов противника оставалось едва пятьсот метров. Да ещё две «ахт-ахт» ожило и несколько пушек серьёзного калибра проявили себя, они заклинили башню моему тяжу и уже в третий раз сожгли мне немца. У них к нему прям какая-то любовь, на других внимания не обращают, только дайте им немца сжечь. Кресты бесят? Или как красная тряпка для быка? Может быть. С появлением авиации я не стал ускорять ход, чтобы лётчики отказались от бомбёжки, боясь своих зацепить. Немца я заново купил, не особо опасаясь того, что немцы увидят, как тот появился из ниоткуда, свидетелей не останется. Тяж встал на месте, а вот остальные направились вперёд, ведя огонь с коротких остановок. Тяж же осуществлял зенитное прикрытие, так как эта группа штурмовиков явно с пикирования бомбить собралась. При этом орудие танка продолжало грохотать, добивая те ожившие зенитки, и как раз за противотанковые пушки серьёзного калибра взялось, когда налёт начался.

Всё же бомбить с пикирования немцы не рискнули, только изобразили желание, а потом с высоты сбросили бомбы. Причём, надо отдать должное, работали ювелирно, ни одна бомба на окопы батальона, что стоял передо мной, не упала. А вот два прямых накрытия было, пусть и случайных. Атакуя окопы, танки маневрировали, но не помогло. Один уцелевший всё же прорвался к окопам и начал давить, перемешивая пехотинцев с землёй, работала пушка и пулемёты, но танк быстро сожгли, это ИС был. Солдаты батальона закидали его бутылками с зажигательной смесью. Я когда это увидел, у меня аж рот от удивления открылся. До этого в пути сколько я пехотинцев на гусеницы намотал, а ничего подобного не видел. Видимо, попался кто-то из фронтовиков, который видел, как против их танков оборонялись наши войска, которые использовали коктейль Молотова, и решил воспользоваться таким удачным противотанковым средством. Как показал опыт, решение было оправдано. А ИС мне сожгли, хотя он довольно долго мотался, объятый огнём, по окопам, раздавил три пушки – мелкие «колотушки» и одно более крупное – и уничтожил до двух взводов пехоты. Но там уже огонь и до погребов добрался.

Налёт закончился для противника без потерь, и те полетели на аэродром, а я направился дальше, нагонять остальные свои танки. Меня не особо беспокоило, что мне танки жгут и подбивают, я сразу покупал новые. Лётчики, когда нагонят меня, всё равно решат, что бой обошёлся без потерь, если увидят, что все машины на месте. А те подбитые, оставшиеся грудой металлолома на дороге, уже исчезли. И эти подбитые перед позициями батальона и на позициях тоже исчезнут, я позабочусь. Ну а то, что в небе было много дымов от подбитой техники, найду как объяснить. Например, техника немецкая горела. Вон за позициями батальона в укрытии стояло несколько авто. Одну летунам в качестве транспорта, другие сожгу, вот вам и дымы.

Тут я в ярости заорал. Одна за другой точки пленных летунов погасли. Расстреляли, сволочи. Ну всё, жутко разозлившись, я вообще перестал кого бы то ни было жалеть, и к тому времени, как лётчики подошли, выжило всего пять немцев. Это водители тех машин, что были укрыты, пешком убегали. Пытались и на машинах, но я их из крупнокалиберных пулемётов «десятки» расстрелял. Вот и решили, что на своих двоих безопаснее. Даже миномётная батарея, что была за позициями батальона, и то полностью была мной уничтожена. Немного упокоившись, я вздохнул и, отобрав один грузовик, среди стоянки, к сожалению, бронетехники не было, поехал навстречу летунам. Те, сторожась, как раз уже прошли в том месте, где на повороте мне семь танков сожгли, там всё было изрыто воронками. Но на дороге только горелые пятна остались. Подъехав, я вышел из машины и сообщил:

– Я виноват, парни, ваших немцы расстреляли, когда поняли, что их батальону хана. Я настолько в ярость впал, что даже раздавил палатки, на которых красные кресты были. В общем, у немцев только пятеро выжило, сумели сбежать. А на позициях почти тысяча немцев полегла.