Я попал

– Товарищ капитан госбезопасности, старший лейтенант Шестаков, командир третьей танковой роты отдельного танкового батальона. После успешного выполнения задания командования на территории Польши, рейда по тылам противника с уничтожением вражеских аэродромов, участвовал в деблокировании советских частей в Брестской крепости. Удалось вывести порядка полутора сотен бойцов и командиров. В данный момент выполняю особый приказ командования освободить лагерь военнопленных в Минске, где находится больше ста тысяч взятых в плен бойцов и командиров, а также сорок тысяч мужчин, граждан призывного возраста. В данный момент подчинённая мне рота идёт полным ходом от Бреста к Минску под командованием командира третьего взвода. Я же решил лично провести разведку в направлении Минска. По странному стечению обстоятельств, в нашу засаду на дороге влетел посыльный, что как раз двигался на Минск, более того, в его сумке обнаружились рапорты немецкого командования в Бресте по действиям моей роты, даже с фото. При движении попал под обстрел, решил встретиться с группой, что вела огонь. По странному совпадению, неподалёку был малый склад для обеспечения диверсионных групп, боеприпасы, медикаменты, оружие. Думал передать вам, склад проверил, всё на месте. Старший лейтенант Шестаков, доклад закончил.

– Документы? – потребовал подошедший капитан.

Из злаков встало ещё шестеро, остальные укрывались, четверо были в форме войск НКВД, двое других – обычные красноармейцы с касками на головах, но судя по тому, как двигались, всё же не совсем обычные. Подготовка чувствовалась. Все горели зелёным, поэтому я особо и не сомневался, достал из второго нагрудного кармана свои документы и протянул их капитану.

– Мы сами с Юго-Западного фронта, с Украины, тысячу километров прошли, чтобы до вас добраться. Нам вообще приказ на Пинск пришёл, участвовать в обороне города, но его отменили, как я понял, там другая рота нашего батальона будет работать. Скорее всего, первая, именно они в Белоруссии действуют. Мы тут вообще… случайно.

– А вторая? – как бы между прочим, изучая мои документы, поинтересовался капитан.

– Были на Украине, где сейчас, не знаю. Тоже наверняка по немецким тылам шляются, – пожал я плечами.

– Лейтенант, а вам не кажется, что подобная информация секретна?

– Вполне, – усмехнулся я. – Тут или доверять, или нет. В ином случае мне пришлось бы вас ликвидировать. Ладно, не будем кота за яйца тянуть. Я вам передаю склад диверсантов, потом отмечу, что он пустой, чтобы сюда не приходили, и мне отправляться пора. Нужно засветло до Минска добраться.

– Склад, говоришь? – попридержав документы, задумчиво протянул капитан, даже пока и не думая представляться, как один из бойцов вдруг сообщил:

– Моторы слышно, тащ-щ капитан. Сюда едут.

– Это вас ищут. Давайте я их дальше отправлю, потом договорим.

– Немецкий знаешь? – продолжал играть в подозрительность капитан, я уже начал жалеть, что решил им помочь.

– В совершенстве. Ну и ещё пять языков. Полиглот.

После этого мы разбежались, бойцы скрылись на поле в злаках, стараясь восстановить помятую рожь, а я бегом вернулся к мотоциклу, мысленно отметив, что документы мне капитан так и не отдал, да и не до них было. Подбежав к мотоциклу, я достал портмоне, порвал его и рассыпал мелочь, которой у посыльного, ликвидированного мной, было на удивление много. И вот присел, когда на виду показались немцы, и стал неспешно собирать, переходя с места на место. Конечно, выглядело это подозрительно, но когда они подъехали, то разобрались, что я делаю. Да и я на них поглядывал, заспешив со сборами. А вообще у немцев было два мотоцикла, тяжёлых, с колясками и пулемётами, и бронетранспортёр с десантом. Тот самый «Ганомаг». Небольшая колонна остановилась, я видел, что это не полевая жандармерия, а явно подразделение из моторизованной части, то есть армейцы. Видимо, нажаловались пехотинцы на обстрел, и вот отправили на поиски окруженцев тех, кто был под рукой. А вообще я читал устав вермахта, и там ясно было сказано, при обстреле та часть, что попала под него, обязана найти и уничтожить стрелков. Это я, конечно, двумя словами описал, но факт остаётся фактом, пехотинцы как-то не особо горели желанием соблюдать устав и напрягли мотопехоту для этого. Лентяи.

Глава 25

После бойни – победа; после победы – дележ; и тогда победителей оказывается больше, чем было сражавшихся. Таков обычай всякой войны.

Оноре де Бальзак