Я попал

Ещё немного позлобствовав – это мне, а не модераторам такой путь потребуется преодолеть, – я вернулся к изучению задания. Тут всё просто, требуется перехватывать и уничтожать моторизованные группы противника, что прорвались в тыл советских войск, и не допустить захвата Измаила в течение двух недель со дня начала квеста. Одно успокаивало: наши войска, согласно информационной справке, оставили Измаил двадцать второго июля, значит, у меня есть девятнадцать дней. Однако начало квеста датируется пятнадцатым июля, и на дорогу остаётся двенадцать дней. Надо думать. Свернув лагерь и собравшись, я по своим же следам вернулся на дорогу и направился прочь, размышляя, что делать дальше. Честно сказать, тащиться эту тысячу километров на своих двоих или на танках желания как-то нет, вот я и обдумывал возможную альтернативу. Видимо, придётся использовать уже испробованный способ.

Захвачу аэродром, можно транспортный, и пленный пилот доставит меня куда нужно. «Шторьх» тут не поможет, лететь далеко, нужно что-то более серьёзное. Это пока только наброски, нужно более тщательно всё обдумать, но идея мне уже нравится и, похоже, станет основной. Получается, к месту событий я прибуду раньше срока, можно в Чёрном море покупаться, благо лето на дворе. Не бархатный сезон, конечно, но тоже неплохо. Всё, будем брать аэродром. Всё это я обдумывал, шагая по дороге и отмечая на тактической карте россыпь красных точек и немало зелёных. Думаю, это беглецы из освобождённого минского лагеря. Одна группа из шести человек находится совсем рядом. Хм, вопрос стоит, помогать им снаряжением или припасами или нет? Да чего тут думать, будем помогать.

Те тридцать тысяч призовых баллов за квест в Минске я пока не потратил, ещё думаю, куда. Вся техника у меня модернизирована. Вместо «десятки» уже могу приобрести танк десятого уровня модели Об. 277. Его модернизировать не нужно, он и так полностью модернизирован. А эти тридцать тысяч баллов думаю использовать на открытие линейки советских самоходок. Дойти можно и до серьёзных. ИСУ-152 – это вещь. Впрочем, время подумать еще есть. А вообще я со своими шестью танками вынесу любую оборону, по факту сделать мне немцы ничего не смогут. Потребуется просто немыслимое приложение сил, и всё равно закончится пшиком, я Феникс, и этим всё сказано. Ни авиация, ни мощные орудия, ни мины меня не остановят.

Обойдя кустарник, я направился к костру, где отсыпалась группа беглецов из Минска. Надо подать голос, а то ещё подстрелят невзначай. Ничего, часовой окликнет, отвечу. И вдруг раздался грохот выстрела, и я снопом упал. Ни пошевелиться, ничего я не мог, только хрипел простреленными лёгкими. Похоже, позвоночник задет, не чувствую то, что ниже. Танк не купишь и внутрь не залезешь. Вот чёрт, похоже, меня убили, и что теперь – новое возрождение? Я слышал, как ко мне подбежали трое, и один, присев, осветил зажжённой спичкой.

– Кусков, идиот, ты нашего командира тяжело ранил, – зло рявкнул один из неизвестных, осветив моё лицо и петлицы френча, что был под комбинезоном.

– Танкист, – сообщил второй.

– Умирает, – сказал третий, тот самый часовой.

– Не жилец, – вынес вердикт тот, кто присел рядом. – Автомат и вещмешок мои. Сапоги и плащ-палатку, так и быть, забирай.

– Э-эх, так нечестно, это я его убил, значит, всё с него моё, – возмутился часовой. – Эй, это теперь мои наручные часы!..

– А я сейчас командиру сообщу, как ты мародёрством занимаешься… А вон и он идёт…

Я проваливался во тьму, ещё слыша, как окруженцы делят мои вещи. Я умер. А это, оказывается, больно! По крайней мере, своё желание я выполнил, помог беглецам снаряжением. Всем, что было. Неприятно, но хоть так. Сам решил подойти, сам и виноват. Я их не оправдываю, сглупил, чего уж тут.

* * *

Очнулся я почти сразу, как потерял сознание там, в игре. Я сидел в своём удобном кресле перед столом, и на экране была открыта страница игры. Мне предлагалось выбрать себе танк и начать игру. Точнее, танк уже был выбран – ИС-3, но «В бой» я ещё не активировал. Положив руку на грудь, куда попала пуля, я помассировал её, фантомные боли медленно проходили, и прошептал:

– А это действительно больно.