Я попала в Запендю!

Утро я начала с сеанса кройки и шитья: надо было зашить образовавшийся разрез, чтобы не нарушать принятый в Запенде женский дресс-код. Сенные девки княжны по просьбе Бардадыма снабдили меня диковинными длинными металлическими иглами, каждая из которых вполне бы сгодилась для того, чтобы хранить смерть Кощееву, и алыми нитками, а затем удалились, почтительно кланяясь: наверное, подумали, что Баба Яга будет творить какое-нибудь страшное колдовство. Я не стала их разубеждать, изобразив глубокомысленную и слегка зверскую мину на бабояговском лице, и занялась рукоделием только тогда, когда девки скрылись за дверью. Результатом моих усилий стала алая полоса, проходящая вдоль правого бока платья на манер генеральского лампаса. Ну а чем я не генеральша?

Я дефилировала туда-сюда по светлице, с гордостью выслушивая положительные отзывы Бардадыма о моей хозяйственности и восхитительной походке утицей, и остановилась только тогда, когда дверь задрожала от стука, а потом распахнулась, пропустив внутрь улыбающегося гонца.

– Княжна Горислава по случаю победы над татями и улучшения здоровья князя нашего в гридницу зовёт трапезничать! – радостно сказал он.

– Потрапезничать можно, – милостиво согласилась я.

Вид у меня как раз был самый затрапезный, и я поспешила это исправить. Тщательно расчесав волосы, заплела их в две пышные косы и уложила на плечи. Осталось повязать очелье, надеть поневу, и можно явиться пред светлые очи Гориславы.

Утром при свете дня княжеские хоромы преобразились и выглядели просто роскошно. Алые стены, расписанные золотыми узорами с неведомыми птицами и цветами, казалось, вобрали в себя силу солнечных лучей, падавших на гладкий пол из арочных окон, затейливо убранных ромбовидными решётками.

В гриднице было тепло от улыбок и весело от залихватских разговоров о ночной битве. Княжеские гриди оказались мастаками на все руки: и сражаться, и песню запеть, и в танце удаль молодецкую показать. Один только Дубыня Звезданович был невесел, слишком часто и как-то грустно поглядывая на Гориславу, и та тоже нет-нет да и обращала украдкой взор на молодого воина. Странный это был взгляд – алчущий и печальный.

Женихи присутствовали в полном составе. Ближе всех к трону расположилась делегация орков в количестве трёх громил, один другого зеленее и мускулистее. Воронесса навела о них справки, и, как выяснилось, в женихи к Гориславе набивался их Владыка – самый мощный и толстолобый орк. Глядя на него, я думала о том ,что ни один отец, даже самый венценосный, находясь в здравом уме, не станет желать брака дочери с подобным экземпляром. Может быть, князь был чем-то одурманен, решив призвать таких женихов? Вообще вся эта идея со свадьбой выглядела довольно странно.

По человеческим меркам, Рагне Стигг выгодно отличался от своих соплеменников. Особенно мне нравился его взгляд, в котором вместо обычного свирепого выражения, характерного для других орков, отражалась сила интеллекта. Не зря же Рагне Стигг числился советником Владыки по связям с общественностью и специалистом по дворцовому этикету. Орки и в том, и в другом не были сильны и отличались прямотой в суждениях и поступках. Сама по себе прямота как качество личности, на мой взгляд, вряд ли могла быть причислена к недостаткам, но в некоторых своих гипертрофированных формах очень мешала, а иногда и вредила её обладателю. Наверное, поэтому орки в основном молчали, предоставляя право налаживать связи Рагне Стиггу.

Кстати, когда я вошла, он весело подмигнул мне и довольно нагло послал смачный воздушный поцелуй, вызвав краску смущения у меня на лице – приятно, чёрт побери, хотя, с другой стороны, так бы и залепила ему затрещину за подобное развязное поведение! Меня удерживало от подобных действий только необъяснимое ощущение какой-то игры: он будто играл со мной и со всеми по неизвестным мне правилам, и мне безумно хотелось понять цель этой игры. Но орочье трио несколько блекло на фоне ещё одного кандидата в женихи – Змея Горыныча. Он был молчалив, иногда выпускал из ноздрей струйки дыма и с интересом разглядывал веселящийся люд. У Змея на пиру присутствовали только три головы и для каждой предоставлялся отдельный стол: эти вместилища дум удалось с грехом пополам просунуть в окна, а вот тело осталось снаружи. Ну как, скажите, за такого выйти замуж?! Нет, князь определённо был не в себе, выбирая женихов для Гориславы!

Ванадию Пупсу досталось место в дальнем углу у стены. Днём он выглядел ещё более эффектно, чем во время нашей ночной встречи. Такие красивые мужчины обычно лишают женщин сна и аппетита, но почему эти тёмные глаза не смогли очаровать княжну? Ванадий улыбнулся мне и эффектно склонил голову в знак приветствия, моментально развеяв все подозрения, о которых мне говорила Воронесса. Его парадный ало-золотой наряд украшала пышная фиолетовая роза – верх совершенства, хотя здесь всё это великолепие казалось излишне вычурным.