Я послал тебе бересту

Наше знакомство с Григорием на прочтении его письма не кончается. Просматривая другие грамоты, найденные на усадьбе «Е» в слоях середины XIV века, мы невольно остановимся на одной берестяной записке, которая привлечет наше внимание теми же лихими росчерками букв «у» и «з», какие нам так понравились в письме Григория. Сравнивая последовательно все буквы в грамоте № 278 и только что прочитанном письме Григория к Дмитру, мы уверенно можем сказать: да, это почерк одного человека, знакомого нам карельского «даньника» Григория, Обе грамоты найдены хотя и не в один день, но в одну неделю. Их разделяют какие-нибудь восемь метров по прямой, хотя грамота № 278 и попала в землю лет на двадцать позднее письма Дмитру. О чем же пишет Григорий в этой своей записке? А вот о чем:

«У Икагала у Кривца 3 кунице. У Иголаи дове и в Лаидиколе по-лорубля и 2 кунице. У Леинуя в Лаидиколе 6 бел. У Филипа у деяка 30 бел. У Захарии и в Калинина полосорока и 5 и 5 бел. У Сидуя у Авиници 4 куници. У Миките Истовнои у Еванова 6 куници. У Муномела   в Куроле у Игалина брата полорубля и 2 куници. У Лег...».

Записка не разорвана. Она не дописана Григорием. Это список повинностей. Белы и куницы, которые в нем упомянуты, — названия денег того времени. Имена, названные в записке, в большинстве своем карельские: Икогал, Иголай, Леинуй, Сидуй, Муномел Игалин брат. Названия населенных пунктов — Лаидикола, Курола — тоже карельские. Можно догадываться, что русские имена принадлежат крещеным карелам. Во всяком случае, Икогал, Иголай, Леинуй и остальные карелы с языческими именами живут в местности, где есть православная церковь. Ведь среди прочих лиц в грамоте назван и Филипп дьяк. Именно так и должен был выглядеть список даней, те «присловия», о которых говорилось в письме Григория Дмитру.

А вот еще два «присловия» из тех же слоев середины XIV века, правда, найденные не на усадьбе «Е». Одно из них обнаружено на мостовой древней Холопьей улицы еще в 1951 году, в год открытия берестяных грамот. Это грамота № 2: «Аекуев бела росомуха. У Фоме 3 куници. У Мики 2 куници. У Фоме соху даль, дару куницю. Вельяказа 4 куница. Игугмор на Волоки куница. У Мятещи 2 куници. У Вельюто-вых 2 куници. У Воземута 2 куници. У Филипа две куници. У Наместа 2 бели. У Жидили куница, Воликом острове куница. У Вихти-маса 2 белки. У Гостили 2 куници. У Вельюта 3 куници. У Лопинкова 6 бел.»

Другое «присло-вие» найдено не при раскопках, а в котловане строившегося рядом универсального магазина. Там, в котловане, ни о каких слоях говорить не приходилось, грамота была выхвачена из-под ковша экскаватора и датировку получила на основании особенностей ее букв. Ее номер 403, она найдена в 1960 году и гласит: «У Марка коро-бея. У Гымуева брата полуторе белки в Сандалакши. У Мунданахта 2 беле. У Пюхтино коробея, то в Погии. У Наймита белка». А ниже: «Соромо гулкия», «Вели кяски», «Кисело хапала», «Царево социле кох-•щ», «Кюзу веле кадо нин далы».

Снова карельские имена, карельские деревни, карельские слова. И снова перечень повинностей...

Прежде чем проститься с Григорием, заглянем еще раз в летопись. Напомню, что в 1333 году новгородцы пожаловали новокрещенного литовского князя Наримонта карельскими землями. Когда новгородцы решили пригласить его к себе, они отправили к нему послов — Григория и Александра. Конечно, невозможно доказать, что наш Григорий и тот, который ездил в Литву,— одно и то же лицо. Имя Григорий было в Новгороде одним из самых излюбленных. Однако наш Григорий тесно связан с Карельской землей, а это говорит в его пользу: кто-то из послов ведь должен был подробно рассказать Наримонту о его будущем уделе. Наш Григорий — возможный участник посольства к королю Магнусу, дипломат. Наконец, фактически распоряжаясь государственными доходами с огромной территории, он принадлежал к числу влиятельных лиц в новгородской боярской администрации. А это ведь.тоже обстоятельство, говорящее в его пользу.

Еще карельские грамоты

Кроме четырех берестяных грамот с карельскими именами и «карельскими сюжетами», о которых только что было рассказано, экспедиция добыла на Неревском раскопе еще четыре «карельских» письма. Эти четыре грамоты найдены на усадьбе «Е», но три из них происходят из слоев самого конца XIV века и начала XV века, а одна извлечена из слоя .середины XIII века.