Я послал тебе бересту

В шестом или седьмом ярусе напластований усадьбы «И» .нашли обрывок берестяной грамоты № 362: «Осподену Юрию Онцифороцю Онд-рике цоло бе. Послал есме тъ... и ово...».

 В восьмом ярусе на той же усадьбе обнаружили целую грамоту № 370, начинавшуюся словами: «Поклон ко Юрью и к Миксиму от всех сирот». Залегание этой грамоты в слоях третьей четверти XIV века позволило предположить, что здесь снова назван Юрий Онцифо-рович, а не какой-то другой человек с тем же именем. Окончательно же убедиться в этом помог упомянутый в грамоте вместе с Юрием Максим («Миксим»). Но об этом со всеми подробностями расскажем в одной из следующих глав.

Эти две находки показали, что двумя усадьбами, а не одной семья Онцифоровичей обладала уже во времена Юрия, во второй половине XIV века. С верхнего этажа построенного им терема он мог обо-' зревать оба своих владения... Кому же вторая усадьба принадлежала в еще более раннее время?

Костяная  рукоятка  ножа  парижской работы начала XIV века, найденная на усадьбе Он-цифора. Увеличено

Ответ дают две грамоты, относящиеся к числу самых замечательных находок экспедиции за все время раскопок. Одна из них—грамота N° 354 — обнаружена последней в сезоне 1958 года. Другой грамотой— N° 358 — открылся раскопочный сезон 1959 года. Обе грамоты происходят из слоев девятого яруса ,и обе написаны собственноручно Онцифо-ром Лукиничем. У нас еще будет время и возможность прочесть оба письма Онцифора. Сейчас же для нас важно лишь одно: находка грамот Онцифора на усадьбе «И» убеждает в том, что и в середине XIV века усадьбы «Д» и «И» имели одного хозяина. Отсюда Онцифор уходил на вече и в походы, сюда он вернулся после отречения, и отсюда же его вынесли в гробу на белых полотенцах.

Однако, когда еще Онцифор .находился в зените своей славы или незадолго перед тем, на усадьбе «И» раздавались иные голоса и иные заботы одолевали ее жителей.

В том же девятом ярусе, из которого извлечены письма Онцифора Лукинича, на усадьбе «И» одна за другой стали попадаться грамоты, прямой связи с посадничьим бытом явно не имевшие. В девятом ярусе встретилось три таких грамоты. Вот они:

Грамота № 177 начинается словами: «Поклон от Максима к попу...».

Грамота № 368. Обрывок, но с хорошо читаемым началом: «Се благослови, попе Максиме...».

Грамота № 317 — снова обрывок, на этот раз из заключительной части письма: «...хо сльзы проливаюста пред богъмо. За то гне божий на васо меце, поганый. А ныне покайтеся того безакония. А на то дело оканеное немного поводит. А тых бы хотя и постыдетеся» — «...тех слезы проливаются перед богом. За то гнев божий на вас мечет, поганые. А ныне покайтесь в том беззаконии. А на то дело окаянное немногих наущает. А от тех бы добровольно и не отречься». Автор письма, раздраженно браня кого-то, привычно пользуется трафаретными церковными оборотами. Это и понятно, если две предыдущие грамоты адресованы ему, в чем вряд ли нужно сомневаться.

В десятом ярусе не найдено ни одной грамоты, сохранившей имя адресата или своим содержанием раскрывающей специфику его основных занятий. А в одиннадцатом и двенадцатом ярусах, которые датируются 1281—1313 годами, снова таких грамот несколько.

Два берестяных ярлыка из тех, что привязывались как этикетки к разным предметам для обозначения их принадлежности. На грамоте № 319 слова: «Еванове попове», то есть «попа Ивана». И на другой грамоте № 323: «Марии црн», то есть «Марии черницы», «монахини Марии».

Грамота № 331 изодрана в клочки, но отдельные слова, вернее обрывки слов, прочитать можно: «...го слово пло... гю еще на не азо... господине ярости о...». Как ни изуродован этот текст, в нем ясно проглядывает церковно-литературное содержание.

Наконец в грамотах № 329 и 330, найденных здесь же, их автор благочестиво вздыхает: «Господи, помоги рабу твоему». И здесь же, в слое двенадцатого яруса, — необычная находка: серебряная масленка для елея, предмет, которым пользовались только попы.

Перечисленные находки, собранные вместе, свидетельствуют, что усадьба «И» в конце XIII века и в первой половине XIV века принадлежала попам. Попы жили здесь неподалеку от своего «рабочего места». К раскапываемому участку вплотную примыкают, по крайней мере, три церкви: Спасская, Козмодемьянская и Саввинская. Из этих церквей Саввинская существует, по показаниям летописи, уже с XII века. Мы не знаем пока, купил ли Онцифор Лукинич усадьбу «И» у попов или она и раньше принадлежала Мишиничам, а попы арендовали ее у них, но что сами МИШИНИЧЙ до времен Онцифора не жили здесь, вполне очевидно.