Я послал тебе бересту

Первые намеки на то, что такие поиски в новгородских слоях не окажутся безрезультатными, дают некоторые находки, уже сейчас занявшие прочное место в коллекциях Новгородской зкспедиции. В 1954 году в слое двадцать четвертого яруса (1025—1055 -годы) в Неревском раскопе найдена недоделанная резчиком дощечка для писания по воску. В слоях первой половины XI века в разные годы археологи нашли три костяных «писала». Но самые важные находки связаны со слоями X века. Одно костяное «писало» удалось обнаружить в 1955 году в слоях двадцать седьмого яруса (972—989 годы), другое — еще в 1951 году найдено буквально на материке, в слоях двадцать восьмого яруса, а этот ярус датируется 953—972 годами.

И если уж мы нашли орудия письма, то наверняка найдем и самые тексты, этими орудиями написанные. Как-никак, а ведь каждым «писалом», несомненно, нацарапан не один десяток берестяных писем. Придет время, и о берестяных грамотах X века мы будем знать не из сбивчивого рассказа арабского путешественника, а из самой бересты, вложив в коллекцию новгородских писем грамоты, извлеченные из самых древних прослоек новгородского культурного слоя.

Семь лет спустя

Много надежд археологов оправдал раскоп на Дмитриевской улице Новгорода. Однако постепенно все меньшая и меньшая площадь оставалась здесь неизученной, и, наконец, работы на Неревском раскопе осенью 1962 года закончились. Внутри исследованного экспедицией участка, достигшего к тому 1 времени десяти тысяч квадратных метров, было ; найдено 395 берестяных грамот. Еще семь грамот '"[тесно связались с Неревским раскопом, хотя они и "найдены за его пределами. Эти грамоты собраны на территории того же квартала Дмитриевской улицы, в траншеях и строительных котлованах, в непосредственной близости к раскопанному участку.

"Пришла пора перенести работы в другие районы города, чтобы сравнить результаты новых раскопок с наблюдениями, полученными на Неревском конце. Только такое сравнение определило бы, насколько изложенные выше материалы характерны для Новгорода в целом. Экспедиция перебазировалась на другой берег Волхова — в Славенский конец. К этому времени Новгород поднялся из руин. Пустыри военного времени быстро исчезали, застраиваясь новыми зданиями. И если поначалу, когда возможности новгородского культурного слоя как важнейшего источника новой информации о прошлом еще не могли быть оценены по достоинству, котлованы новых зданий беспрепятственно уничтожали этот источник, теперь настало время иными глазами посмотреть на задачи научного исследования.

Археологам порой приходится выслушивать жестокий упрек: вот вы двенадцать лет копали большой участок на Неревском конце, а рядом с вами экскаваторы вгрызались в нетронутые слои великолепной сохранности, выбрасывая на поверхность десятки тысяч древних предметов » в их числе сотни, а может (быть и тысячи берестяных грамот. Самосвалы развозили землю с этими предметами по всему городу, насыпая из нее газоны и клумбы, цветы на которых пышно цвели оттого, что перегноем для них послужила живая ткань нашей древней культуры. Целые районы древнего Новгорода, еще тридцать лет тому назад хранившие в земле бесценные свидетельства истории нашего Отечества, навсегда потеряны для науки. Не лучше было бы раскопать и их до того, как на них. поднялись этажи новых зданий? И еще: именно вам потомки предъявят спрос за эти невосполнимые потери, .назвав вас варварами.

Давайте перенесемся на минуту в те, теперь уже неблизкие послевоенные годы, когда Новгород лежал в развалинах. В эти годы с вала Софийской стороны был виден вал   Торговой   стороны,   а   вся  лини» окольного города зимой обозначалась бесчисленными   столбами дыма. Дым поднимался из железных труб. И под каждой трубой была землянка— жилье многих новгородцев тех лет. Дым тянулся и из развороченных коробок немногочисленных кирпичных зданий. Разгороженные фанерой клетушки внутри них — тоже временное жилье. Повсюду груды изуродованного кирпича, ржавые прутья перепутанной железной арматуры. Изуродованные пробоинами храмы с рассевшимися и грозящими обвалом стенами. Заросли цветка пожарищ — кипрея. И тяжелый запах кустарника пожарищ — бузины. Страшный след войны — на поверхности и непосредственно под чахлым дерном: стреляные патроны и неразорвавшиеся боеголовки, колючая проволока и осколки снарядов, искореженные взрывами и пожаром вещи, еще недавно   служившие их владельцам — вот первые находки археологов.