Я послал тебе бересту

Собирание берестяных грамот переживает пору своего младенчества. Сегодня мы знакомимся с результатами лишь первых двенадцати лет замечательного открытия. Но уже сейчас мы видим не только через призму исторического анализа, но и воочию многие явления, до сих пор надежно скрытые от нас глухой стеной столетий. Находка берестяных грамот в 1951 году прорубила в этой стене первые, еще узкие окна, которые постепенно расширяются с находкой каждой новой грамоты. И можно искренне позавидовать будущим историкам. Они, сосредоточив в своих руках тысячи берестяных писем, будут знакомы с доброй половиной средневековых новгородцев и услышат от них ответ на любой вопрос, встающий в процессе исследования. Для них стена столетий рухнет и взору предстанет живая картина средневекового города, сверкающего сотнями красок и наполненного шумом тысячи голосов.

Глава 15 Самые древние грамоты

В своем рассказе о берестяных грамотах Неревского раскопа я почти не касался древнейших периодов новгородской истории, сосредоточив все внимание на документах XIII–XV столетий. Это не значит, однако, что до начала XIII века в Новгороде не писали на бересте. Более ранних грамот найдено много. В слоях XII века их собрано пятьдесят, в слоях XI века — семь. Это почти в тридцать раз больше, чем сохранилось до наших дней пергаменных актов того же времени. Но все же ранних материалов пока мало для столь же существенных наблюдений, какие оказалось возможным сделать, изучая позднейшие берестяные грамоты. Это естественно. Ведь от XIII–XV веков сохранилось в семь раз больше берестяных листов. Большинство древнейших грамот дошло в мелких обрывках. Это обстоятельство тоже затрудняет изучение древнейшей бересты.

Однако некоторые наблюдения можно сделать и сейчас. Главная тема, которой посвящено подавляющее большинство берестяных текстов XII века, — это деньги. Деньги в разных формах их применения — при уплате долга и покупке, при уплате штрафа и продаже собственности. Демьян приказывает своему адресату продать коня за любую предложенную сумму, записать убытки и внушить Кузьке, чтобы тот не потерял деньги (№ 163, конец XII века). Прокош советует Нестеру заплатить шесть гривен, а штраф не платить (№ 115, конец XII века). Автор грамоты № 78 пишет во второй половине XII века: «Возьми у Тимощи одиннадцать гривен, у Воицина шурина на коне расписной хомут, и вожжи, и оголовье, и попону». Автора грамоты № 160 Василия тогда же волнует вопрос о продаже его коня светло-желтой масти. Семка, который в середине XII века бывал или, может быть, даже жил в Переяславле под Киевом, прослышав, что некий Кулотка продолжает числить на нем долг, сообщает, что этот долг выплачен компаньону Кулотки — Лазовке, когда оба товарища были в Переяславле (№ 105). Твердята, новгородец начала XII века, приказывает Зубери взять у госпожи — «господыни» — 13 резан (№ 84). Его современник Яким велит Нестеру отдать векшу; так называлась одна из мелких денежных единиц XI–XII веков (№ 120). А другой его современник Петр клянется Влотьку, что он «ни векшею не должен» (№ 336). Некий новгородец с редким именем Носок, покрывавший какую-то церковь свинцом, требует уплаты ему и его товарищам двух гривен за работу. Этот свой «счет» он написал даже не на бересте, а на образчике строительного материала — листочке свинца. Такая небывалая грамота найдена в 1957 году в слое первой трети XII века. И опять: «едешь по корову, а вези три гривны» (№ 8, конец XII века). Одна грамота за другой знакомят нас с монотонными расчетами: на таком-то взять такую-то сумму, тот-то столько-то должен. Суммы крупные и мелкие, денежные единицы в разных комбинациях: гривны и веверицы, резаны и куны, векши и ногаты, числа, написанные цифрами, и числа, написанные словами… Можно продолжать цитирование этих «денежных документов», но тогда нам пришлось бы перечитать почти все 57 древнейших грамот. О деньгах говорится буквально в каждом документе.

Одному только веселому попу Дрочке как будто ничего не нужно. Он в конце XII века написал письмо только для того, чтобы передать привет своим знакомым: «От Дрочке от папа пъкланяние ко Демеану и к Мине и к Вануку и к вьсемо вамо добре створя» (№ 87). Впрочем, может быть, в следующем письме он собирается попросить денег. Этого мы, конечно, не знаем.