Я — посланник

— Чего тебе? — переспрашивает она чуть громче.

Мне удается выдавить из себя вопрос, хотя слова упирались до последнего и вставали во рту чуть ли не на распор.

— Ма, а ты мне сегодня по почте ничего не посылала?

— В смысле?..

— Ну…

Действительно, в смысле…

— Ну, маленькое такое…

— Что маленькое, Эд? Я спешу вообще-то.

Ну ладно. Надо говорить как есть.

— Игральную карту, ма. Бубновый туз.

На том конце провода повисает тишина. Она думает.

— И? — спрашиваю я.

— Что — и?

— Это ты его послала?

И тут она взрывается. Рев еще не достиг моих ушей, но невидимая рука высовывается из трубки, хватает за горло и мерно, методично встряхивает.

— Нет! Нет! Не я! — звенит в ее голосе мстительная ярость. — На хрена мне посылать тебе по почте карту? Я должна была отправить напоминание… — Тут она срывается на крик. — Насчет чертова журнального столика!

— Ладно, ладно…

Странно, почему я так спокоен?

Может, это карта действует?

Не знаю…

Хотя… Нет. Знаю. Это не карта. Я всегда такой. Спокойный. И жалкий. Потому что трусливый. Нужно гавкнуть на старую стерву, велеть ей заткнуться, — но я не смогу. Никогда. В конце концов, нужно же ей на ком-нибудь отыгрываться. С братьями и сестрами мама так себя не ведет — о-о-о, как она их любит! Мама готова им ноги целовать при каждом визите, а ведь дети нечасто балуют ее посещениями. Но братцы-сестрицы приехали и уехали. А я тут, под рукой. Островок стабильности в маминой жизни — всегда есть кого обругать.

— Мам, я понял. Я понял, что это не ты, просто я немного растерялся, понимаешь, все-таки непривычно такие штуки…

— Эд? — перебивает она, до отказа наполнив голос скукой.

— Что, мам?

— Отвали.

— Хорошо, ма. До свиданья. В общем, я скоро…

— Все, пока.

Она вешает трубку. Разговор окончен.

Ну надо же — чертов журнальный столик!

А ведь я чувствовал, чувствовал, когда шел домой от стоянки «Свободного такси» — что-то такое важное забыл сделать. Теперь мисс Фолкнер придет к маме в гости и вместо героической повести об Эде, Победившем Зло в Банке, услышит историю Эда-Придурка, Который Забыл про Мамин Журнальный Столик. Кстати, я не уверен, что этот предмет обстановки поместится в такси.

Так, пора заканчивать с этими мыслями. Они делу не помогут. Мне нужно сосредоточиться и подумать, почему карта вообще оказалась у меня. И откуда она взялась.

Я уверен: ее прислал кто-то из знакомых.

Кто-то, с кем я играю в карты. А с кем я играю? Правильно: с Марвом, Одри и Ричи.

Впрочем, Марва нужно исключить. Это точно не он. Воображения бы не хватило.

А кто? Ричи? Тоже вряд ли. На него не похоже, да и вообще…

Остается Одри.

«Конечно, это она», — говорю я себе.

Но как-то неуверенно говорю. Потому что нутром чую: нет. Это не мои друзья прислали туза.

И правда, что я в них уперся? Иногда мы играем в карты прямо на крыльце. Сотни людей проходят мимо и видят нас за этим занятием. К тому же время от времени мы принимаемся орать друг на друга, и тогда прохожие смеются и спрашивают, кто выиграл, кто проиграл, кто не согласен и ноет, — в общем, из-за чего сыр-бор?

Так что кто угодно мог прислать карту.

Ночью я не сплю.

Все думаю.

Наутро подымаюсь раньше обычного и обхожу пригород в компании Швейцара, со справочником наперевес — хочу посмотреть на дома по каждому адресу. Тот, что на Эдгар-стрит, оказывается на редкость убогим сооружением, приткнувшимся в самом конце улицы. Дом на Харрисон-стрит старенький, конечно, но вполне себе опрятный. Посреди газона клумба с розами, хотя трава вокруг вся усохла, причем давно. В поисках Македони-стрит справочник заводит меня в верхний район — тот, что на холмах. Богатый. Ну и дом соответствующий — двухэтажный, с забирающей в гору подъездной дорожкой.

По дороге на работу и на работе я продолжаю думать о карте.

А вечером осуществляю доставку маминого журнального столика и отправляюсь к Ричи играть в карты. Там-то я все и рассказываю.

— Она у тебя с собой? — спрашивает Одри.

Качаю головой — нет, мол.

Вчера перед сном я положил ее в верхний ящик комода. Он был пуст. Никаких посторонних предметов. Никаких запахов. Пустой ящик, и на дне — карта.

— Скажите мне правду. Это кто-то из вас? — не удержался я от вопроса.

— Ты меня, что ль, заподозрил? — искренне изумляется Марв. — Да ты что. Вы же знаете: у меня мозгов не хватит такое выдумать. — Он пожимает плечами. — К тому же у меня есть над чем голову поломать, Эд. Очень нужно о тебе думать, как же.

Понятно. Мистер Спорщик в своем репертуаре.

— Вот именно, — вступает в разговор Ричи, — Марв известный тупица, ему не додуматься.

Сделав это важное заявление, Ричи замолкает.

Мы все смотрим на него.

— Чего? — удивляется он.

— Так это ты, что ли? — вопрошает Одри.

— Ричи, я — ходячая лень. А он — тупица, — хмыкает Ричи и тычет большим пальцем в Марва. И, простирая к нам руки, говорит: — Посмотрите на меня — я же тунеядец на пособии. Вдобавок не вылезаю из букмекерской конторы. Я даже до сих пор с родителями живу!..