Я праздную себя. Будь спокоен и знай

- Я и сберег его как можно лучше! - ответил ученик. - Две мили ты так же тщательно хранил этот камень. Не зная, что это камень, ты беспокоился. А теперь мы можем остановиться на ночлег?

- Теперь никаких проблем нет! - сказал он. - Ты действительно выбросил всю опасность.

И они очень хорошо спали в ту ночь...

Если ты не знаешь, то можешь нести камень так, словно это золото. И ты можешь нести золото так, словно это ничто, если не знаешь.

Вы несете в себе несметное сокровище - природу будды, просветление. Но пока вы его не реализуете, есть оно или нет - неважно. Это все равно.

Именно поэтому Секито сказал:

- В тебе ее нет. Может быть, во всех живых существах она есть, но в тебе ее нет. Это точно. Всех живых существ здесь нет, и я не знаю, но о тебе я знаю - в тебе ее нет.

- Но почему? - сказал он. - Зачем тогда делать меня исключением? Если она есть в каждом живом существе!..

- Потому что ты ее не принимаешь, - сказал он. Ты ее не исследуешь, ты ее не признаешь. Ты не вспоминаешь забытый язык.

При этом Шодай решил остаться с Секито.

Ма-цзы был прав. Это был для него нужный человек.

Сначала, наверное, он немного разочаровался в Ма-цзы, почувствовал себя немного униженным, что его отправляют обратно. Но теперь он признал: “Ма-цзы был прав. Секито держит в своих руках этот секрет, и он - мой мастер. У Ма-цзы была другая дисциплина, и ему пришлось бы начать с самых азов, а Секито уже работал надо мной много лет”.

И теперь стало ясно, почему его отправили обратно. “Пойди к тому же мастеру, который работал над тобой; он работал совершенно правильно. Его метод тебе подходит; мой метод - другой”.

Методы не имеют значения, это средства, чтобы вызвать определенную осознанность, определенную реализацию, определенное углубление вашего сознания. Это утверждение: “Поскольку ты ее не принимаешь, в тебе ее нет. Просто осознай ее, и она в тебе есть: она уже есть в тебе много веков, но ты никогда не смотрел в нее”. При этом, наверное, в уме Шодая, в его сознании случилась вспышка молнии. Он решил остаться с Секито.

Впоследствии он жил в храме Шодай-джи - он создал храм, жил в храме, который обычно называли храмом Шодай-джи - и тридцать лет не выходил наружу.

Это - просто символ, и, с другой стороны, достоверно фактически. Он не выходил наружу тридцать лет. После этого утверждения Секито - “Она в тебе есть, но поскольку ты ее не принимаешь, в тебе ее нет” - тридцать лет он не выходил из храма. И тридцать лет также он не выходил и из самого себя, он продолжал двигаться вглубь и вглубь. И эти тридцать лет он даже не считал. Единственным, что имело значение, было попытаться вспомнить скрытый секрет природы будды. Ему пришлось дать рождение собственной природе будды - а он ходил к Ма-цзы на празднование рождения Будды.

Как можно праздновать день рождения Гаутамы Будды, если еще не родился твой собственный будда? Ты не можешь понять, что значит Будда, не можешь понять, чему посвящен этот праздник, потому что еще не пришел к собственному празднику.

Сначала ты должен праздновать самого себя.

Только тогда ты можешь праздновать всех будд, пробужденных или спящих, можешь праздновать все существование. ...И он тридцатъ лет не выходил наружу - ни из хижины, ни из себя. Он продолжал идти вовнутрь и вовнутрь - продолжал копать.

Каждый раз, когда к нему приходил искатель, - видя храм и зная, что внутри него тридцать лет медитирует Шодай... люди приносили рис, какую-то еду, воду внутрь храма. Но он никогда никого ни о чем не просил и никогда не выходил наружу.

На Востоке считалось добродетельным действием, если кто-то медитирует так глубоко, что у него нет времени на еду, нет времени просить подаяния, нет времени выходить наружу... Люди проявляли безмерное почтение к медитирующим. Может быть, они были бедны, но они разделяли собственную пищу надвое - одну половину ели, другую относили и предлагали Шодаю.

На Востоке медитация не считалась личным делом. Это не что-то эгоистическое, что ты делаешь для себя; это что-то такое, что ты делаешь для всего существования. Если ты расцветаешь, ты будешь доказательством того, что расцвести может каждый. Ты будешь доводом в пользу внутреннего мира. Ты станешь побудительным мотивом для других также исследовать - это возможно, это не невозможно. Не только Гаутама Будда мог стать просветленным; просветленным может стать Шодай. Секито ему в этом отказал - “У тебя ее нет!” Это больно его ударило.

Но это было средством Секито. Он нуждался в такого рода ударе. И он удалился в храм, медитировал тридцать лет, стал просветленным. Но каждый раз, когда кто-то приходил к нему, он говорил: “Уходи - в тебе нет природы будды”.